Э. Д. Фролов Рождение Греческого Полиса(СИ)

Вернул я многих, в рабство проданных (??

Кто кривдой, кто по праву, от нужды иных

Безвыходной бежавших, уж забывших речь

Аттическую -- странников таков удел,--

22Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 115.

----------------------- Page 138-----------------------

Иных еще в позорном рабстве бывших здесь

(??????? ?????? ???????)

И трепетавших перед прихотью господ,

Всех я освободил (?????????? ?????)

(fr. 24, 1-15 Diehl3, перевод С. И. Радцига.)

Но, закладывая фундамент гражданского общества в Афинах, Со

лон не оставил без внимания и его политическую надстройку. И в сфе

ре политической он покончил с односторонним преобладанием знати

и сделал дело государственное если и не до конца, то в большой все

же степени делом общественным, народным. В этих целях он провел

широкую демократизацию как частного (посредством закона о свобо

де завещания), так и общественного права. Последнее нашло выра

жение в введении прогрессивного в ту пору имущественного ценза,

ставшего главным критерием политической правоспособности граж

дан, в возрождении деятельности народного собрания, в создании но

вых демократических органов -- государственного Совета Четырехсот

и массового народного суда, гелиэи. В этом последнем тог же Ари

стотель справедливо видел наиболее демократичное из политических

установлений Солона, -- постольку именно, поскольку судьями, в от

личие от прочих должностных лиц, могли быть все афиняне, независи

мо от своего имущественного положения. В постепенном возрастании

роли и значения народного суда -- параллельно с ростом военно-по

литического значения самого демоса -- заключалась одна из главных

пружин превращения солоновской умеренной, или отеческой, демокра

тии (??????? ??????????) в демократию радикальную-- "нынешнюю",

как ее определяет Аристотель ((??? ??? ??? ???????????) (Pol., II, 9, 2,

p. 1273 b 35-1274 a 21; ср.: Ath. pol., 9, 1)).

Реформы Солона были фундаментальны, но они не были радикаль

ны в такой степени, в какой этого хотелось демократии: ни всеобщего

передела земли, ни полного искоренения устоев аристократического

порядка (в частности, системы родовых подразделений), ни тем бо

лее изничтожения самой знати Солон не произвел. В результате этот,

может быть, самый замечательный из законодателей древности стал

объектом нападок со всех сторон: радикально настроенная демокра

тия порицала его за видимую непоследовательность, между тем как

родовая знать не могла ему простить сделанных за ее счет уступок на

роду. На эти упреки Солон отвечал указанием на очевидное: сделанное

им имело в виду пользу всех сословий и всего общества в целом:

Да, я народу почет предоставил, какой ему нужен --

Не сократил его прав, не дал и лишних зато.

----------------------- Page 139-----------------------

Также подумал о тех я, кто силу имел и богатством

Славился, -- чтоб иикаких им не чинилось обид.

Встал я, могучим щитом своим тех и других прикрывая,

И никому побеждать не дал неправо других.

(fr. 5, 1-6 Diehl3).

Глубоко почитая и всячески утверждая основной устав полисной

жизни -- принцип золотой середины, принцип социального компромис

са, поэт-мудрец опору ему видел в разумном правопорядке, в благоза-

конии -- эвномии, в честь которой сложил специальную элегию:

Сердце велит мне поведать афинянам эти заветы:

Что Беззаконье (????????) несет городу множество бед,

Но что Законность (???????) во всем и порядок, и лад водворяет,

Да и преступным сна на ноги путы кладет,

Гладит неровности, спесь прекращает, смиряет надменность;

Бедствий цветок роковой сушит, не давши расцвесть;

Правду в неправых судах она вводит, дела укрощает

Высокомерных людей, тушит великий раздор;

Злобу жестокой вражды прекращает она, и повсюду

Дружно и мудро при ней люди живут меж собой.

(fr. 3, 30-39).

Из убеждения, что над всем должны царить право и закон, следова

ло и глубокое отвращение Солона к насилию и тирании. В позднейших

своих стихах он не уставал подчеркивать, что сознательно пренебрег

возможностью узурпировать единоличную власть:

Мне равно не по душе --

Силой править тирании, как и в пажитиях родных

Дать худым и благородным долю равную иметь.

(fr. 23, 19-21).

Своею политикой Солон не только заложил основы афинского

гражданского общества, но и указал путь, следуя которому это об

щество могло далее успешно развиваться, --путь гражданского ком

промисса. Призывом к гражданскому соглашению, равно как и преду

преждением относительно опасности тирании (ср. fr. 10), Солон забе

гал вперед -- общество еще должно было пройти через полосу смут и

насилий, чтобы выкорчевать остатки старого режима, но это мыслен

ное опережение не умаляет реальной значимости опыта и наставлений

афинского мудреца для античного полиса.

----------------------- Page 140-----------------------

Завершая рассмотрение первоначальной законодательной рефор

мы, связанной с именем Солона, мы должны особо выделить в ней

тот элемент, который означал решительный поворот афинского об

щества на античный путь развития, именно запрещение кабального

рабства соотечественников, ориентация тем самым дальнейшего со

циально-экономического развития на рабство экзогенное, существу

ющее за счет ввозимых из-за границы покупных рабов-чужеземцев.

И Афины в этом отношении не были исключением; наоборот, их

опыт стал нормою для греческого мира, во всяком случае для боль

шинства экономически и социально развитых общин. С этим было

связано и другое -- форсированная национальная консолидация гре

ков, насколько, конечно, это допускалось их полисным партикуляриз

мом.

Первые контуры нового этнокультурного единства греков обнару

живаются уже на исходе гомеровского времени (или Темных веков):

распространение в IX в. до н. э. из Аттики, а также из Арголиды и дру

гих районов Юго-восточной Греции на острова Архипелага и, далее,

на побережье Малой Азии керамики более или менее единого геомет

рического стиля свидетельствовало о прогрессирующей унификации

греческой культуры, о расширении и укреплении взаимных связей в

том лоскутном мире, который был населен греками.23

Сильнейшим образом этому способствовало такое важное достиже

ние, как возрождение у греков -- примерно в то же время, на рубеже

X-IX вв., -- письменности, на этот раз в форме более прогрессивного,

алфавитного письма, в основе своей заимствованного у финикийцев.

Усвоенная первоначально, по-видимому, греками Кипра и Малой Азии

и быстро распространившаяся затем по всему греческому миру, эта но

вая письменность, -- простая, легкоизучимая, доступная широким сло

ям общества, в чем заключалось огромное ее преимущество по срав

нению с древнейшими, усложненными, доступными очень небольшому

кругу избранных пиктографическими или слоговыми системами пись

ма крито-микенского мира и Переднего Востока,-- эта письменность

стала мощным фактором культурного прогресса и духовной консоли

дации греческого мира.24

Велико было в этой связи значение состоявшейся довольно скоро,

23См.: Starr Ch. G. 1) The Origins of Greek Civilization, 1100-650 B.C. New York,

1961. P. 107 ff.; 2) La storia greca a rc a ic a // RF Vol. 92. 1964. P. 21-22; 3) A History

of the Ancient World. 3rd ed. New York; Oxford, 1983. P. 189-190. Ср. также: Андре

ев Ю. В. К проблеме послемикенского регресса// ВДИ. 1985. N3. С. 27, прим. 83.

24Подробнее об усвоении греками алфавитного письма см.: Дирингер Д . Алфа

вит / Пер. с англ. М. 1963. С. 522 слл. Jeffery L. Н. 1) The Local Scripts of Archaic

Greece. Oxford, 1961; 2) Archaic Greece. P. 25-26; Heubeck A. Schrift (Archaeologia

Homerica. Bd III. Kap. X). GЖttingen, 1979.--Д ля общей оценки ср. также: Bengt

son H. GG4. S. 60-62; Starr Ch. G. A History. .. P. 201.

----------------------- Page 141-----------------------

где-то на рубеже IX--VIII вв., письменной фиксации гомеровского эпо

са. Письменность содействовала более широкому ознакомлению греков

с этим, созданным также на малоазийской почве, героическим эпосом,

а вместе с тем и приобщению их всех через его посредство к той си

стеме высоких духовных ценностей, которой суждено было стать под

линным фундаментом греческой духовной культуры.25

Но особенно крупными успехами процесс национальной консолида

ции греков ознаменовался в архаическую эпоху, отлившись -- именно

в эту пору --в особую же диалектически-заостренную форму. Имен

но утверждение почти повсеместно нового, античного рабовладельче

ского принципа, одновременно с ростом экономических, политических

и культурных связей между греческими городами и воссозданием, в

условиях цивилизации, древнего этнокультурного единства греческого

народа, привело к появлению более или менее осознанной оппозиции

эллинства и варварства, оппозиции столь же национальной, сколь и

социальной.26

Конечно, окончательно эта оппозиция сформируется в ходе Гре

ко-персидских войн, в результате победоносного отражения греками

наступления, предпринятого на них восточной деспотией, более же

всего -- вследствие развернувшейся затем, особенно усилиями афинян,

активной империалистической политики в сторону и за счет восточ

ных соседей. У греческих писателей V в. до н. э. -- современника войн

с персами поэта Эсхила и жившего поколением позже историка Ге

родота--противопоставление эллинов и варваров является едва ли не

основополагающим моментом мировоззрения. Особенно ярко это про

тивопоставление проводится в политической сфере, в трактовке вар

варов как сугубых носителей деспотизма, а эллинов как защитников

царства закона, республиканских и демократических начал (ср. у Эс

хила в "Персах", ст. 176-201, 230-245; у Геродота, VII, 102 и 104, 135,

139).

Естественное у греческих писателей убеждение в превосходстве эл

линского строя жизни над варварским конкретизируется -- в частно

сти, у того же Геродота-- в описаниях военных столкновений. Не раз

25Ср.: B e n g ts o n H. GG 4 S. 62-65; J e ff e r y L.H . Archaic Greece. P. 25, 27-28;

S t a r r C h . G . A History. P. 197-201.

26 О росте национального самосознания греков в век архаики см.: B e n g ts o n H.:

1) Hellenen und Barbaren: Gedanken zum Problem des griechischen Nationalbewusst

seins / / Unser Geschichtsbild / Hrsg. von K. RЭdinger. MЭnchen, 1954. S. 25 ff.; 2) GG4

S. 69, 86-88, 100-101; S c h a e f e r H. Das Problem der griechischen NationalitДt [1955] / /

Schaefer H. Probleme der alten Geschichte. GЖttingen, 1963. S. 269-306. Специально

об'оппозиции эллинов и варваров см. также: J Э th n e r J. Hellenen und Barbaren (Das

Erbe der Alten. N. F H. 8). Leipzig, 1923; Grecs et barbares (Entretiens sur l 'antiquitИ

classique. T. VIII). GenХve, 1962. -- Д ля общей оценки ср.: К о л о б о в а К . М ., Г л у с к и н а

Л . М . Очерки истории древней Греции. С. 79.

----------------------- Page 142-----------------------

древний историк подчеркивает, насколько выше во всех отношениях

оказывались греки по сравнению с персами: и по части личной под

готовки и вооружения, и в быстроте и маневренности кораблей, и в

рациональной тактике боя (ср. соответствующие реплики Геродота в

описаниях сражений: у Фермопил -- VII, 211; у Артемисия -- VIII, 9-

11; у Саламина --VIII, 86 и 89; у Платей --IX, 62-63; у Микале --IX,

90).

Это сознание абсолютного превосходства эллинов над варварами

чуть позже, у Эврипида, превращается в конкретную политическую

формулу, исполненную агрессивного панэллинского звучания: "При

лично властвовать над варварами эллинам" (Eur. Iphig. Aul. 1400).

А в следующем IV столетии философ Аристотель, отражая воззре

ния зрелого рабовладельческого общества, уже без обиняков заявит,

что "варвар и раб по природе своей понятия тождественные" (Aristot.

Pol, I, 1, 5, p. 1252 b 9).

Разумеется, это --суждения позднейшего времени, однако бесспор

но, что первые основания для выработки такого характерного для ан

тичности национал-империалистического отношения к чужеземцам

негрекам, которых стали называть и третировать как варваров, бы

ли заложены еще в архаическую эпоху -- постольку именно, посколь

ку самое формирование рабовладельческого способа производства бы

ло осуществлено в Древней Греции, так сказать, за чужой счет --за

счет других народов. В этой связи мы хотели бы подчеркнуть наше

решительное несогласие с теми, кто из правильной посылки об оконча

тельном формировании противопоставления эллинства и варварства в

развитое классическое время делает вывод о совершенном отсутствии

такого противопоставления в век архаики.27

В самом деле, свойственная грекам, как впрочем и многим дру

гим народам в пору быстрого возмужания, повышенная открытость к

позитивным контактам с соседями (подтверждением может служить

практика брачных связей, в частности аристократов), несомненная

готовность к заимствованию чужих достижений (напомним о заим

ствовании с Востока чеканной монеты и алфавитного письма) не ис

ключали достаточно раннего зарождения и укоренения диаметрально

противоположной ценностной установки -- осознания своей особенной

этнокультурной исключительности. Эта другая позиция нашла яркое

выражение в греческой литературной традиции в обозначении и трети-

ровании иноплеменников-негреков как варваров. Для суждения о воз

никновении понятия варваров и формировании его социокультурного

смысла в ранней греческой литературе основными опорами служат,

27См.: Лурье С. Я. 1) История Греции. Ч. I. С. 120; 2) Геродот. М.; Л. 1947. С. 46-

50; Яйленко В. П. Архаическая Греция. С. 152.

----------------------- Page 143-----------------------

во-первых, Гомер, затем в какой-то степени лирическая поэзия и, на

конец, первые философы (определенного, тяготеющего к социологии

типа).

У Гомера мы впервые сталкиваемся с понятием варварского, а

именно при языковой характеристике троянских союзников-карийцев,

которые аттестуются как "говорящие наречием варварским" -- ??????

?????? (IL, II, 867). То, что впервые понятие варварского встречает

ся именно в языковом определении, представляется симптоматичным.

Этот факт свидетельствует в пользу высказанного уже в древности и

принятого в новое время взгляда, что первоначально слово "варвар"

появилось как звукоподражательное для обозначения человека с чу

жим, грубым говором.28 Однако, можно утверждать, что у Гомера за

языковым определением скрывается и некая более общая тенденция,

которую можно оценить как ядро будущей всеохватной оппозиции. В

используемом отрывке из "Илиады" не только карийцы в массе своей

изъясняются по-варварски (в данном случае неважно -- на вовсе чу

жом наречии или же на греческом с варваризмами), но и вожди их

выступают на поле боя в нелепом, с точки зрения поэта, отягощенном

золотыми украшениями снаряжении (IL, II, 867-875). В другом ме

сте поэт, описывая выход для боя враждебных армий, подчеркивает --

вполне в том духе, как это позднее будет делать Геродот, -- стройный

порядок и дисциплину греков, грозное движение их молчаливой рати

в противовес нестройному многоголосию троянского ополчения, срав

ниваемого со стадом блеющих овец (IL, IV, 422-438).

Страбон был прав, когда, полемизируя с Фукидидом (ср.: Thuc.

I, 3), находил у Гомера достаточно уже ясное обособление эллинов

от варваров (см.: Strab., XIV, 2, 28, р. 661). При этом он справедливо

ссылался на места в "Одиссее" (I, 344, и XV, 80), где слово "Эллада"

определенно обозначает страну греков вообще, в отличие от текста

"Илиады" (II, 683-684 -- место, которое имел в виду Фукидид), где

"Эллада" и "эллины" прилагаются, очевидно, в соответствии с древ

нейшим, изначальным обычаем лишь к области и жителям фтиоти

дской Ахайи (в юго-восточной Фессалии). Заметим также, что Гомеру

известно и понятие панэллинов (II. II, 530), т. е. что ему, во всяком

случае, присуще представление о греках как некой общности.

Однажды усвоенные литературной традицией греков понятия Эл

лады и эллинов (или панэллинов) продолжают жить и в послегомеров

ском эпосе (у Гесиода в "Трудах и днях": Эллада --ст. 653, панэлли

ны--ст. 528), и в архаической лирике (у Архилоха: панэллины -- fr. 54

28См.: Strab., XIV, 2, 28, р. 662-663; ср. также: Saglio E., Humbert G. B a rb ari//

DA. T I. Pt. 1. 1877 p. 670; RЭge W. B a rb a ri// RE. Bd II. 1896. Sp. 2858; Spoerri W

Barbaren / / Der Kleine Pauly. Bd I (1975) 1979. Sp. 1545.

----------------------- Page 144-----------------------

Diehl3). И надо думать, что утверждению связанного с этими поня

тиями представления о греках как некой особенной общности способ

ствовало именно дальнейшее развитие оппозиции эллинов и варваров.

Свою лепту здесь должна была внести поэзия архаического времени --

времени Великой колонизации, широкой экспансии греков в Среди

земноморье и Причерноморье. Недаром у Архилоха, поэта с Пароса,

ведшего жизнь свободного авантюриста, участвовавшего также и в вы

воде паросцами колоний на фракийские земли, мы находим не только

красочные подробности этого предприятия, но и выработку характер

ного стереотипа иноплеменника-дикаря в зоне колонизации (см. fr. 79

a Diehl3, где выразительно обрисованы жестокие в обращении с плен

ными "чубатые фракийцы" -- ??????? ?????????) и даже бранливые

выходки по адресу этих "дикарей" (см. fr. 51, 48, где брань адресована

"фракийским собакам" -- ???'? ???????).

Столетием-другим спустя развитие оппозиции эллинов и варваров

достигает большой остроты. У Гераклита (рубеж VI-V вв.) встречаем

характерный пассаж: "Глаза и уши -- плохие свидетели у людей, име

ющих варварские души (????????? ?????) (Heracl. ар. Sext. Emp, VII,

128 = DK 22 [12] В 107, пер. A. Ф. Лосева). Здесь понятие варварского

употреблено в переносном смысле, но это-то и показательно. Самая

метафоричность использованного Гераклитом, этим ранним идеоло

гом полиса, образа "варварские души" предполагает большое реаль

ное основание, широкий спектр социокультурного, по сути классиче

ского, восприятия и трактовки мира негреческого, неполисного, стало

быть, по меркам античности, не равняющегося на разум, нецивилизо

ванного, как мира варварского.

Завершая этот экскурс, попытаемся определить те главные импуль

сы, которые обусловили развитие первоначального простейшего, оче

видно, по языковому признаку обособления греков от их соседей в ис

полненную широкого социально-политического и культурного смысла

оппозицию эллинов и варваров. Как нам представляется, таких им

пульсов в век архаики было три.

Во-первых, рано осознанный греками собственный особенный куль

турный потенциал, диктовавший отношение превосходства ко всему

негреческому. Этот потенциал складывается из микенского наследия и

нового, найденного к началу архаики, прогрессивного пути развития.

Отражение этого раннего ощущения превосходства мы, естественно,

находим у Гомера, стоящего в преддверии новой эпохи.

Во-вторых, колонизационная практика, усугубившая это отноше

ние греков к негрекам (карийцам, сикулам, фракийцам), как это вид

но, в частности, у Архилоха применительно к фракийцам.

Наконец, начавшаяся в последний век архаики общая конфронта-

----------------------- Page 145-----------------------

ция греков с практически единым миром варваров, объединенным под

властью персидских царей Ахеменидов. Наверное, не случайно, что с

характерным уничижительным перетолкованием понятия варварско

го, выдававшим глубинную духовную оппозицию, мы сталкиваемся

именно у Гераклита, современника этой конфронтации.

----------------------- Page 146-----------------------