Э. Д. Фролов Рождение Греческого Полиса(СИ)

новейшего времени (1917-1975)// Античный мир и археология. Вып. 4. Саратов,

1979. С. 124-175 (о Б ер в е-с. 133-134, 145-146, 148-150, 158-159).

19Berve H. FЭrstliche Herren zur Zeit der Perserkriege [1936] / / Berve H. Gestaltende

KrДfte der Antike. 2. Aufl. MЭnchen, 1966. S. 232-267. -- К этой работе примыкают и

другие, дополняющие ее по отдельным конкретным линиям. См.: Berve Н. 1) Mil╜

tiades. Studien zur Geschichte des Mannes und seiner Zeit (Hermes-Einzelschriften,

H. 2). Berlin, 1937; 2) Perikies [1940]// Berve H. Gestaltende KrДfte. S. 268-289;

3) WesenszЭge der griechischen Tyrannis [1954] / / Ibid. S. 208-231, и др.

----------------------- Page 22-----------------------

развития у Аристотеля он решительно противопоставил исполненную

реалистических подробностей картину политической жизни у Геродо╜

та и других более ранних авторов, установлению перемен в государ╜

ственных формах в ходе и под воздействием борьбы политических пар╜

тий -- выявление элементарного личностного начала, признание реша╜

ющего значения в жизни архаического общества за аристократической

сверхличностью. Она, эта личность, своим неукротимым стремлением

к власти подорвала древний аристократический порядок, безудержной

демагогией возбудила энергию народной массы и, наконец, собствен╜

ными же самовластными выходками, стимулировав реакцию общества

на любое нарушение нормы, способствовала, таким образом, утвер╜

ждению полисных принципов жизни и самого полисного государства.

При этом, подчеркивает Берве, сложный процесс взаимодействия

аристократической сверхличности с нарождавшимся гражданским об╜

ществом был длительным. Он продолжался вплоть до времени Перик╜

ла (середина V в. до н. э.), когда самовластное личностное начало окон╜

чательно поглощается гражданским коллективом. Но этим же време╜

нем, по мнению Берве, следует датировать и окончательное сложение

полисного строя. Поиск его в далеких VII и даже VI ., равно как и

все рассуждения -- применительно к этим древним временам -- о кон╜

ституционных переменах и борьбе партий, как это делал Аристотель

и как продолжают делать современные ученые, есть явная модерни╜

зация.

В обоснование этих главных положений, изложенных уже во вступ╜

лении, Берве дает прежде всего обзор общей ситуации в Греции на

рубеже VI-V .20 Он указывает, что в большинстве районов Греции

властью обладали в это время отдельные властители княжеского типа:

тираны на востоке, в Малой Азии, и на западе, в Сицилии и Южной

Италии, племенные вожди в отдельных областях вроде Фессалии, на╜

конец, цари в Кирене и Македонии. Положение всех этих властителей

определялось не официальными, по закону данными, полномочиями,

даже если они и занимали какую-либо должность, а реальною силою

(???????, а соответственно и самое их обозначение у Геродота -- ?????╜

???). Основаниями этого реального их могущества были: богатство,

дававшее им возможность обзаводиться группою приверженцев, на╜

емным войском и даже личным доменом (нередко за пределами отече╜

ства, как это было у Писистрата и Мильтиада Старшего); широкие ди╜

настические связи, продолжавшие традиции аристократического бы╜

та; наконец, средство, к которому стали все чаще прибегать в борь╜

бе за власть с соперниками, -- демагогическая апелляция к народной

массе.

20Berve //. FЭrstliche Herren. ..

----------------------- Page 23-----------------------

Таким образом, если, с одной стороны, аристократический индиви╜

дуализм питался традициями своего сословия (унаследованное богат╜

ство и династические связи), то, с другой --он же явился и мощным

фактором их разрушения, постольку именно, поскольку из эгоистиче╜

ских честолюбивых побуждений, в борьбе за власть с себе подобными,

аристократические супермены стали апеллировать к низам, развяза╜

ли их инициативу и, в конце концов, привели их к победе над знатью.

Иными словами, аристократические лидеры вольно или невольно по╜

могли утверждению полисного строя. По существу они были первыми

вождями народа -- демагогами в собственном смысле слова. Однако,

подчеркивает Берве, нетрудно убедиться и в обратном -- как долго и в

какой большой степени руководители общины еще и в V в. оставались

людьми княжеской формации.

Конкретизируется эта общая картина на примерах из истории

Афин и Спарты.21 В частности, в политической жизни Афин с конца

VI в. выступает целый ряд таких аристократических деятелей, кото╜

рые в борьбе за власть с другими аристократами стали обращаться

за поддержкой к народу и, таким образом, втянув его в большую по╜

литику, подготовили конечное торжество полисного духа. Первым в

этом ряду является Клисфен, который из тактических соображений

провел радикальную реформу политического строя, имевшую след╜

ствием, с одной стороны, дробление окружения знатных родов, а с