Э. Д. Фролов Рождение Греческого Полиса(СИ)

ции, представив его в виде одноактного предприятия ионийских бег╜

лецов, скопившихся в Аттике во время дорийского нашествия, а затем

разом выселившихся в М алую Азию. М еж ду тем археология устанав╜

ливает разрыв по крайней мере в 150 лет м еж ду разруш ением Пило-

са в Мессении, что традиция считала (по мнению Финли, необосно╜

ванно) делом рук дорийцев, и началом колонизационного движения

в М алую Азию, каковое фиксируется не легендарными историями о

основании ионийских городов -- они все позднейш его изобретения, -- а

распространением, впрочем, именно из Аттики, протогеометрической

керамики.

35 Finley M.J. Early Greece. Р. 71, 80-81, 86.

----------------------- Page 36-----------------------

Как и Старр, Финли считает, что древнейшая греческая традиция

в лучшем случае может дать лишь самое общее отображение прошло╜

го--не конкретных событий и лиц, а некой отвлеченной картины. Так,

гомеровский эпос, опирающийся главным образом на традицию Тем╜

ных веков (и притом скорее первой их половины, чем второй), отра╜

жает в целостном, но весьма лишь приближенном виде картину соци╜

альных отношений названной эпохи (т. е. Темных веков): господство

мелких царьков и знати, частное аристократическое хозяйство (ойкос)

как основу их влияния и силы, простоту политического быта, обхо╜

дящегося без бюрократического аппарата, без формализованной пра╜

вовой системы и т . п., наконец, неразвитость социальной структуры,

отсутствие четких категорий свободы и кабалы, при ясном, впрочем,

различении знати и простого народа.36 Равным образом и в традиции

о Великой колонизации за историями личных распрей, убийств и из╜

гнаний, с которыми позднее связывался вывод той или иной колонии,

скрывается по крайней мере одно общее воспоминание о глубинном

социальном кризисе, характеризовавшем архаическую эпоху и поро╜

дившем колонизационное движение.37

Нам кажется, что этого аналитического обзора достаточно, чтобы

представить логику источниковедческого подхода ученых типа Старра

и Финли, его сильные и слабые стороны. Отталкиваясь от критических

принципов. разработанных еще классической историографией XIX в.

новейшее направление явно преступает разумный предел в своем скеп╜

тическом отношении к античной традиции. Резко противопоставляя

древнему преданию данные, добытые археологией, отказываясь совер╜

шенно от попыток извлечь из традиции указания на вехи событийной,

политической истории, сводя к минимуму также и возможности вос╜

создания истории социальной, оно по существу переходит на позиции

гиперкритицизма.

При этом опасно не то, что в русле этого направления можно, на╜

пример, как это делает Финли, поставить под сомнение достоверность

предания о Троянской войне -- на том именно основании, что, согласно

археологии, гибель Трои V ila (около 1200 г. до н.э.) оказывается ча╜

стью общей катастрофы, постигшей эгейский мир, когда невозможно

было уже никакое крупномасштабное предприятие микенских греков

в сторону Малой Азии.38 Повторяем, опасно не столько разрушение

новейшими скептиками древнейшего пласта античного исторического

предания, которое и в самом деле в большой степени пропитано ми╜

36 Ibid. Р 81-87.

37Ibid. Р 93-99.

38Ibid. Р. 62-63. -- В острой дискуссионной форме этот взгляд бы л развит Финли

еще в 1964 г См.: Finley М. J., Caskey J. L., Kirk G . S., Page D. L. T he T rojan W ar / /

JHS. Vol. 84. 1964. P. 1-20.

----------------------- Page 37-----------------------

фологическими и легендарными мотивами, сколько приложение этого

разрушительного скепсиса к материалу более позднему, к тому раз╜

вившемуся уже на новой доку ментальной основе, последовательному

и непрерывному историографическому ряду (ранние городские хрони╜

ки-произведения логографов -- Геродот и развитая историография

классического периода --Аристотель), который лег в основу распро╜

страненной реконструкции архаического времени.

К сожалению, этого опасного увлечения не избежала и наша,

отечественная историография. Примерами могут служить работы

К. К. Зельина и В. П. Яйленко, где, вослед западным авторитетам, ста╜

вится под сомнение принятая версия исторического развития в век ар╜

хаики, и делается это под тем именно девизом, что позднейшая грече╜

ская традиция -- в конечном счете и более всего Аристотель -- не имела

точных и достоверных сведений о раннем времени, а потому и модер╜

низировала его сверх всякой меры. Зельин, критикуя свидетельства

Аристотеля и Плутарха, отвергает для Аттики VI в. до н.э. возмож╜

ность принципиальной политической борьбы, порожденной разностью

социально-экономических интересов, и сводит истоки тирании к сопер╜

ничеству знатных вождей и их кланов.39 В свою очередь Яйленко из

недоверия к традиции сначала отказывается от реконструкции соци╜