Эарлин: Колыбель Смерти

– Я бы хорошо подумал, господин Фирдас, прежде чем дать однозначный ответ, – тон Арафанора сделался твёрже, лицо стало более суровым. – Вы утаиваете от меня важную информацию, забывая, что на кону судьба Сальтарана. Да, Тальзагор просветил меня, однако, не стану отрицать, я не доверяю ему. Впрочем, как и любой разумный человек. Вы же относитесь к их числу, господин Фирдас? Я ведь прав?

Фирдас молчал, не зная, что сказать. С одной стороны, Инквизитор имеет высокий авторитет, его считают героем, он трудится во благо Сальтарана. Но с другой… Фирдас не мог рассказать о засекреченной операции. Или всё-таки мог? Учитывая, что Арафанор не раз поддерживал Аэлерана войском, золотом или провизией в нелёгкие времена.

– Это было около двух недель назад…

Глава 3

Мелкие радости жизни

Солнечный свет отбрасывал тени мозаичных окон на деревянный пол. У стойки, протирая глиняные кружки тряпкой, стоял трактирщик, взирая, как офицер тердранотской армии и одновременно прославленный лесной эльф-бард Элион, обнажив в улыбке ровные белые зубы, принимает бурные аплодисменты после превосходной игры.

– Дамы и господа, – речитативом молвил эльф, размахивая руками, – надеюсь, ваши уши не устали от моего ангельского голоса?

– НЕТ!!! – хором воскликнули гости.

– Что ж, – улыбка барда растянулась шире, – сие произведение я придумал сегодня ночью, будучи под впечатлением от рассказа нашего любимого Магистра Малберта Вестника Зари про последнюю битву между силами Первого Единства и Аккральбранда!

Раздался новый одобрительный возглас.

– Я весьма сентиментальная личность, плакал чуть ли не всю ночь, но всё же, – он взял мимолётную паузу, осмотрев слушателей лукавым взглядом зелёных глаз, – сумел превозмочь… невыносимую боль. Прошу, не оставайтесь равнодушными и скупыми на восхищения, ну и на подарки, разумеется, тоже!

Собравшиеся посетили разразились хохотом, говоря, что наглости ему не занимать. Но когда прозвучали первые ноты лютни, шум стих. Взоры широко распахнутых глаз устремились на одну-единственную фигуру.

Когда скрывалось солнце за холмами,

Затихли звуки кровавой сечи,

Умолки речи гневных уст.

Не слышен больше лязг мечей блестящих.

И жаркий пыл в сердцах вояк отважных,

Горевший ярче звёзд,

Погас, сменившись горьким плачем,

Ведь мёртвых – бессметное число!

Когда мелькнул последний алый луч,

В живых оставшиеся солдаты

К груди своей всё крепче прижимали

Остатки тех, кто пал, сражаясь с врагом нещадным,

Надеясь вместе с ними уйти в последний путь.

Но быть им здесь, средь поля брани,

Терпя юдоль страданий.

Когда сгустился мрак,

В долине мёртвых – в долине Тарнанас

Вой волчий прозвучал,

Завыл студёный ветер, знамёна рваные колыша.

А в мрачном небе вороны кружили,

Желая пир скорей устроить.

Когда священники молитву прочитали,

Явившиеся восторженные герольды,

Победу громко оглашали,

Победу, данную ценой высокой,

Победу трапезу лишённой:

«Враг побит! Тиран погиб!»

Весть сия нам радости не принесла,

А пустоту оставила пустой.

Ведь слышим мы биение сердец

Собратьев, принёсших в жертву

Свои мечты, надежды, жизни

Во имя родины своей

Во имя нас – своих друзей.

Когда луна, развеяв тучи,

Земную твердь, пропитанную слезами

Да кровью тёплой обагрённую, осветила,

Перед глазами замелькали

Умерших героев лики,

Дабы боль живых унять словами:

«Мы в лучшем мире, о братья наши!

Не лейте слёз напрасно.

Ещё сойдёмся мы,

И вместе, сидя за столом,

Сей день мы будем воспевать!»

Публика бурно аплодировала, свистела и даже определённая её часть плакала, будучи поражённой как мастерством Элиона, так и воинами древних дней, которые пожертвовали собой ради светлого будущего. Улыбаясь во весь рот, Элион кланялся верным зрителям, в чьих глазах являлся настоящим героем. Да только никто не знал, что именно Элион положил конец войнам между Ирниром и Зинаром.

– Всех люблю! – осведомлял толпу бард, поправляя свисающие пряди коротких золотых волос. – Для меня огромная честь, что я могу коротать время с такими замечательными личностями!

– Так выпьем же за это! – воскликнул бородатый мужчина. – А ну, подать этому эльфийскому удальцу медовуху за мой счёт! Живо!

– Твоя щедрость не знает границ, господин Бремер, но я предпочитаю чай.

– А то! – захохотал тот, расплёскивая эль. – Эй, Нейл, слыхал? К чёрту медовуху, неси две порции самого лучшего чая!

Пока готовился чай, Элион, разделяющий веселье, собирался станцевать, дабы сей день навеки сохранился в их сердцах. Чтобы самому было что вспоминать на старости лет. Однако заметив сидевшего в углу под лестницей, скрестившего ноги и сверлящего его серыми глазами Тельдара – высшего эльфа, друга с раннего детства и обладателя чернейших волос, ниспадавших до пояса, он передумал. Элион, несколько приуныв, подошёл к Тельдару, сел рядом.

– Что-то случилось?

– Что-то случилось? – спародировал друга Тельдар. – Разумеется, рази тебя гром, случилось! – шёпотом возмущался эльф. – Мы с тобой офицеры, ветераны трёх войн, королевские уби… – к горлу подступил ком железных прутьев, – а не шуты. Веди себя сдержанно, как подобает истинному воину.