Eat you alive (СИ)

— Я даже не знаю, Чимин приехал или нет, кажется я громко себя вёл, — стыдливо заявляет Юнги и приподнимается на локтях, любуясь вздымающейся грудью своего альфы.

— Он у себя и не один, и не ты один был громок, — усмехается Чон. — Я запах Тэхёна, как зашёл, почувствовал.

— Офигеть, и ты, зная, что они дома, меня не предупредил, — возмущается Мин, но Чонгук тянет парня на себя и укладывает на грудь.

— Полежи пять минут вот так, близко, — тихо говорит альфа и зарывается пальцами в голубые волосы. — Мне с утра на совещание, и у тебя остаться я не смогу, надо переодеться и подготовиться, поэтому пять минут хочу тебя полностью сконцентрированным на мне.

— Я всегда на тебе сконцентрирован, — бурчит омега и ведёт пальчиком по татуировке парня.

— Подумай, куда хочешь, что тебе интересно, завтра отвезу, куда пальчиком покажешь.

— Я не хочу никуда, мне и здесь хорошо, с тобой.

И мне. Хочется сказать эти два слова. И надо бы их сказать, надо убедить Юнги. Но Чонгук себя заставить не может. Не потому что они не правдивы, напротив, каждая клетка его организма кричит, что хочет с Юнги вот так, рядом лежать, в тишине, сердце к сердцу. Чонгук молчит, потому что одно дело Юнги лгать, а другое себе. Омеге он до сих пор лгал и неплохо, а сейчас он будет врать себе. Он не хочет это говорить, чтобы играть, он хочет сказать, что чувствует, хочет, чтобы Юнги в это поверил. Но не надо. Не стоит начинать то, чему не суждено хорошо закончиться. И Юнги его легче забудет, если Чонгук ласковыми словами сильно разбрасываться не будет.

Чонгук целует парня в лоб и, отодвинув, встаёт с постели.

— Я приму у вас душ?

Юнги натягивает на себя простыню и кивает. Чонгук скрывается в ванной, а Мин дышит своей подушкой, пропитанной его запахом.

Альфа возвращается минут через пятнадцать, одевается под пристальным наблюдением Мина и, коротко поцеловав его, идёт к двери. Юнги этот недопоцелуй задевает, но он решает не быть истеричной омегой, и поэтому на прощание улыбается и молча провожает.

Чонгук быстрыми шагами идёт к панамере, снимает блокировку и, только оказавшись в салоне, выдыхает. Альфа понял, что Юнги поцелуем недоволен, успел поймать на секунду насупившееся личико, но по-другому не мог. Чонгук и так на этом омеге зациклен. Он манит его своими оленьими глазками, этими тонкими руками, так отчаянно цепляющимися за его шею и плечи, этими губами, которые Чонгук бы никогда на другие не променял. Альфу его одержимостью прошибает, он будто резко её масштабы осознаёт. Она методично бьёт молотом в затылок с вечным вопросом — куда тебя заносит. Видимо, совсем не туда. Чонгук на такое не подписывался, не рассчитывал. Ему этого всего не надо. Это Мун и Тэхён могут про чувства и связь часами пиздеть, только не Чонгук. Ему рецепт заполучить и яд уничтожить, Хосока обезглавить и Бетельгейз под себя подмять. У Чонгука Рен есть, и пусть от Рена у него внутри не искрится, а разум не мутнеет, зато Рен ему наследника родит и достойным супругом будет. Такие, как Юнги, вечно на обочине жизни, пусть там и остаются. Чонгук — не благотворительная организация, никогда ей не был и не будет. Именно поэтому альфа разворачивается на полпути и вместо своей квартиры едет к Рену: убедить себя, что на Юнги похуй, доказать себе, что секс — всё равно секс, утопить Юнги в чужом теле. Отомстить Юнги за все сомнения, которые он в альфу вселяет тем, что трахать оставшуюся ночь он будет другого. И похуй, что, ещё даже не подъехав, Чонгук знает, чьё тело и губы представлять будет. Похуй.

***

— Всё-таки ты громче, чем я, — смеётся Чимин и тянется к панкейкам Юнги. Парни сидят в кофейне недалеко от дома и завтракают, хотя уже почти час дня, и завтраком это назвать сложно.

— Неправда, — опускает взгляд Мин. — Я подушку в рот запихал и уверен, что ничего слышно не было.

— Я всё слышал, — улыбается Чимин. — Да, Чонгук, ещё Чонгук, глубже, сильнее, — копирует голос друга Пак.

— Пиздишь же! — взрывается Мин.

— Ладно-ладно, я пошутил, — отмахивается Чимин и поворачивается в сторону соседнего столика, за которым двое омег перешептываются и смотрят на парней.

— Какие-то проблемы, парни? – Чимин упорно старался не реагировать, хотя четко слышал и видел, что омеги говорят о них.

— Никаких проблем, — хмыкает парень лет двадцати с огненно-красными волосами. — Какие могут быть у нас проблемы с жалкими людишками.

— Не понял, — Чимин откладывает салфетку и собирается встать, но Юнги хватает его за руку:

— Прошу, не ввязывайся, они нарочно провоцируют, хотят драки. И они волки, нам ни к чему проблемы, садись, — Пак выдыхает и откидывается на спинку кресла.

Юнги только тянется к своему латте, как красноволосый громко заявляет на всю кофейню:

— И правильно, сиди на месте и не рыпайся. Дружок тебе вряд ли поможет, он своих же в Дезире продал, в Сохо переметнулся, звездой экранов стал.

В кофейне моментально начинаются перешептывания, и все взгляды устремляются на парней.

— Тебе от этого что? — спрашивает его Мин.