Eat you alive (СИ)

— А то, что меня бесят такие, как ты. Вас и так тут было немало, а теперь и вы, а ещё на братьев Чон вешаетесь, что в Дезире мужиков не осталось? — гадко усмехается парень.

— Нахуй иди, — не выдерживает Чимин и, отодвинув стул, встаёт на ноги.

— Ты с него видать только слез, — ухмыляется парень. — Хорошо, что ты встал, чашку каппучино принеси. Что так смотришь злобно? Ты не знал, что вы люди на свет, чтобы волкам прислуживать, рождены. Вот и вернись к своим обязанностям.

Чимин не успевает рот открыть, как Юнги, резко подскочив на ноги, берёт в руки свой латте и, подлетев к парню, выливает его тому на голову.

Омега взвизгивает, истерично машет руками, требуя от своего друга, который не менее растерян, прибить парней. Чимин моментально хватает Мина за руку, и они выбегают из кофейни. Парни без остановки бегут вплоть до дома и, только скрывшись за дверью своей квартиры, выдыхают.

— Капец, мы разозлили оборотней, — хихикает Пак и валится на диван в гостиной.

— Вообще-то, обидно. Чего он докапывался? — Мин садится рядом с другом. — Мы их не трогали.

— Скорее от ревности. Многие омеги, ну те, кто в курсе, ревнуют братьев к нам, я уже встречал такое, правда только взгляды испепеляющие, этот дальше пошел, смрадную пасть раскрыл. Ты не расстраивайся и голову не забивай. Не все омеги такие красивые, умные, а главное добрые, как я, — подмигивает Чимин другу и пытается уйти от его захвата.

— Лучше дома сидеть или с Чонгуком выходить, и так я не в восторге от улиц был, а сейчас всё желание убили, — Юнги поднимается с пола, куда его сбросил выигравший бой Пак, и плетётся на кухню.

***

— Дорогой, отвлекись на секунду от этой газеты и выслушай меня, — Мун сидит перед трюмо и расчёсывает свои роскошные волосы. Дживон всё ещё в постели и просматривает основные новости утра. — Я хочу поговорить о Тэхёне, и это очень важно, — омега смотрит на мужа через зеркало и ждёт его реакции.

— Слушаю, — Дживон откладывает газету. — Говори.

— Я насчёт его будущего. Точнее того, о чём вы говорили с Чонгуком, — начинает Мун, но альфа его перебивает.

— Позволь мне сперва сделать для тебя раскладку, а потом ты скажешь всё то, что хотел сказать.

Мун обреченно кивает и поворачивается к мужу лицом.

— Тэхён — мой ребёнок, моё будущее. Его и Чонгука благополучие для меня важнее всего, они оба и ты — это всё, что у меня есть в этой жизни. Я всё это говорю, чтобы ты понял, что я своему малышу вредить не хочу. Тэ ведь у нас мелкий, и любовь у меня к нему другая, намного нежнее, чем к Чонгуку. Не перебивай, — Дживон вытягивает руку, предотвращая попытку омеги открыть рот. — Дай мне договорить. Я хочу Тэхёну счастья. Он говорит, что его счастье — тот омега-человек. Я согласен, почему бы и нет. Сейчас он в этом убеждён, но на то мы и родители, что мы должны смотреть со стороны, должны видеть всё, тогда как Тэхён видит только любовь. Тэхён второй наследник после Чонгука, главы стаи, будущее нашего рода. Он моментально потеряет уважение, связав свою жизнь с человеком, я потеряю его, что позволил сыну такое, Чонгук потеряет это уважение. Мы все потеряем. Никто за нами не пойдёт, никто наше слово слушать не будет. Жениться на том, кто стоит намного ниже, том, кто бывший омега полукровки, твоего врага, того, чей отец убил моего супруга, жениться на том, кто лишает тебя наследника. Назови теперь мне хоть одну причину, почему я должен закрыть глаза на их отношения, почему должен их поддержать? Мой сын вырос в Сохо, вырос в нашей семье, но у меня к тебе большие претензии, почему Тэхён дал надежду тому парню, почему заигрался настолько, зная, что ему это не положено? Куда ты смотрел?

— Дживон…

— Дослушай, — прерывает Муна альфа. — Думаешь, мне не жаль паренька. Забудем на мгновение о Тэхёне. Мне жаль Чимина. Очень. Я не сомневаюсь, что он любит моего сына, но наш сын разбил его жизнь — подпитал ложной надеждой, пообещал то, чего выполнить не может. Мы не можем себе позволить роскошь выбора, — Дживон встаёт на ноги и, подойдя к супругу, начинает медленно массировать его плечи. — У меня его не было. Я получил тебя только после смерти Чена. Как жаль, что ты так быстро всё забыл и вовремя своего сына не остановил, — альфа отходит от омеги и идёт к окну. — Так о чём ты хотел со мной поговорить, теперь я послушаю, — бесцветно спрашивает Дживон.

— Уже не о чём, — треснуто говорит Мун и, положив расчёску на трюмо, медленно идёт к двери. Точнее омега не идёт — он, схватив себя за шкирку, буквально выволакивает из спальни, потому что ноша, которую он несёт сейчас, очень тяжела, потому что эту тяжесть, с которой Мун сам не справляется, ему предстоит переложить на самое дорогое и любимое, что у него есть.

***