Eat you alive (СИ)

Джин, взмокший весь, капли пота по вискам стекают, всегда идеально уложенные волосы прилипли ко лбу, омега дышит через раз, еле за напором своего альфы успевает. Отдаётся ему полностью, без остатка, не просто тело в его руки вручает, а душу вкладывает, каждым жестом свою любовь, своё безумие показывает. Заставляет Намджуна с ним вместе в этом огне страсти гореть, вместе обугливаться, чтобы к утру вновь из пепла восстать и снова в объятия друг друга броситься. Намджун кончает с громким рыком, в сотый раз зубами в свою же метку на плече омеги цепляется, а Джин рад только. Его бы воля, он бы имя Кима на лбу носил, вот только альфе бы пришлось тогда именем Джина всё своё тело покрыть. Джин сам бы любовно его выводил, чтобы ни одна сучка на его мужчину не зарилась, слюни не пускала.

Намджун аккуратно кладёт обессиленного и обмякшего после оргазма омегу на кровать, вновь вдавливает его в неё своим телом и только тянется за поцелуем, чтобы приступить ко второму заходу, как в дверь спальни стучат.

— Что? — кричит Ким, продолжая ласкать своего парня.

— Вам приглашение, и надо ответ выслать. Это срочно, — так и не открыв дверь, выкрикивает с той её стороны работник.

— Ты совсем охренел меня из-за приглашения беспокоить? Пошёл вон, — Намджун вновь тянется за поцелуем.

— Это от Чон Чонгука.

— Что за хуйня?! — Джин приподнимается на локтях и машинально ищет до чего бы дотянуться, чтобы в дверь швырнуть.

— Тише, волчонок, — Ким вжимает парня в подушки и легонько целует в нос.

— Почему этот долбанный альфа напоминает о себе именно тогда, когда мы трахаемся? — не успокаивается Джин. — Всё время одно и то же.

— Чувствует, видимо. Ревнует, — усмехается Ким и, провожаемый взглядом полным обожания, как и есть голым, идёт к двери.

***

— Почему я не могу провести приём у себя в особняке? — Дживон нарезает мясо и отправляет себе в рот первый кусочек. Вся семья Чон, кроме Тэхёна, сидит за огромным прямоугольным столом и ужинает. — Не зря ведь я такой гигантский дом с огромным двором отстроил! — продолжает возмущаться старший Чон.

— Отец, — Чонгук откладывает вилку и тянется к бокалу. — Гостей слишком много. Мы собираем верхушку Сохо с их семьями и впервые с тех пор, как всплыл яд. Наша цель, чтобы оборотней наконец-то отпустило, чтобы они перестали жить в страхе и хоть немного расслабились. Мы выбрали лучший ресторан, с прекрасным видом на город. Перестань капризничать.

— Ладно, у меня всё равно вариантов, кроме как смириться, нет, — вздыхает альфа и поворачивается к супругу, — может хватит траур держать по своему глупому сынку.

— По нашему. Это наш сын, — Мун взгляда с тарелки не поднимает. На Дживона с каждым днём смотреть всё тяжелее. Мун мужа больше не понимает и понимать не хочет. Омега всё не может простить этим альфам того, что с Юнги случилось, а еще Мун Тэхёна почти не видит. Альфа из-за отца в особняке не появляется, и Мун сильно скучает.

— Дорогой, — тянет альфа. — Это я должен сейчас обижаться, злиться, потому что мой сынок ужину со своей семьёй, да и вообще, своей семье, предпочел какого-то человечишку.

— Дживон, не начинай, — Мун откладывает бокал с вином и промокает губы салфеткой. — Я слишком от всего этого устал, и от ваших планов по захвату мира, и замашек бога вдвойне. Извините, я сыт, — омега встаёт на ноги и идёт к лестницам наверх.

Дживон молча провожает супруга взглядом, а Чонгук даже не реагирует.

— Есть ответ от Намджуна? — обращается Дживон к сыну.

— Он дал согласие, — усмехается Чон. — И он придёт не один.

— С ума сойти, — брезгливо морщится Дживон. — Оборотень, который живёт с человеком. Как хорошо, что у тебя с ним ничего не вышло. Сейчас я понимаю, что тот омега сумасшедший.

— Не говори так про Джина, отец, — холодно говорит альфа и встаёт на ноги. — Завтра с утра я пройдусь по списку приглашенных, а пока хочу поспать хоть пару часов.

— Через неделю дадим приём, протестируем противоядие и начнём о вашей с Реном свадьбе думать. Пора вернуть в этот дом улыбки и счастье, да и внуков понянчить хочется уже, — мечтательно говорит Дживон.

— Мне сейчас не до этого, — отмахивается Чонгук и идёт к лестницам.

***

Чонгук поднимается в свою спальню и сразу стягивает чуть ли не слившуюся за тяжёлый день с кожей рубашку. Весь день альфа провёл на ногах, поел он впервые только пару минут назад, всё, чего хочется, — это душ и сон. Но оба желания отходят на второй план, стоит зацепиться взглядом за Куки. Чонгук подходит к креслу и берёт игрушку в руки.

— Ребёнок, — горько усмехается альфа. — Где же тебя носит? — спрашивает он у молчаливого собеседника и сильнее сжимает в пальцах мягкое брюшко.