EDEN

— Беллатрикс сказала Долохову что-то типа того, что как хорошо, что все мы трое чистокровные.

Я вздыхаю.

— Да, именно об этом и шла речь, наверное…

— Но мы не можем так просто сдаться. Должен же быть выход! — Яростно бросает Рон.

— Вряд ли, мистер Уизли.

Черт!

Легкие, едва заметные глазу колебания воздуха, и я вижу, как Малфой снимает плащ-невидимку, и на лице его мерзкая ухмылка. Его волшебная палочка уже нацелена на нас.

Я прихожу в себя быстрее Рона.

— Как давно вы здесь? — мы встаем на ноги.

— Достаточно, грязнокровка, — его ухмылка раздражает. — Более чем достаточно.

— Но, — Рон в смятении. — Вас не было, когда я пришел сюда. Значит, вы были здесь еще до меня!

До? Хотите сказать, что Люциус был здесь, пока я спала?

Малфой закатывает глаза.

— Ваша проницательность никогда не перестанет меня удивлять, мистер Уизли. Я полагаю, теперь вы ответственный в семье за принятие решений?

— Не смей трогать мою семью, ты, ублюдок!

Рон кидается вперед, но Люциус отступает назад. Легкое движение палочкой и полное отсутствие даже следа волнения на лице.

— Круцио!

— AAAAAААААААААААААААААААААААААА!

Рон падает на пол и корчится в агонии, а его крики разрывают меня на части. Я бросаюсь к Малфою, но, как только я приближаюсь на достаточное расстояние, он вытягивает руку, хватает меня за горло и удерживает в таком положении. Я задыхаюсь, а он, все еще держа на прицеле Рона, смотрит на меня, и в его глазах плещется холодная злоба.

— Пожалуйста, — я не шепчу, я едва выговариваю слова, шевелю губами, стараясь изо всех сил. Его рот растягивается в ухмылке, он снимает заклятие с Рона и отбрасывает меня на пол. Я ползу к Рону — его всего трясет, — и обнимаю его, прижимая к себе.

— Это было бы смешно, если бы не было так отвратительно, — он растягивает слова в столь знакомой малфоевской манере. Но он не улыбается, напротив, на его лице застывает странное, злобное выражение, которое я не могу определить. — Какое жалкое зрелище!

Рон приподнимает голову.

— Отвали, Малфой!

Лицо Люциуса на миг озаряется вспышкой гнева, которая превращается в жуткую ухмылку.

— Знаете ли вы, мистер Уизли, что ваша подружка зовет меня Люциус? — Он на секунду оглядывается на меня, после чего поворачивается обратно к Рону. — Она знает, как мне это не нравится, но упрямо продолжает называть меня по имени. Как вы думаете, почему, мистер Уизли? Может, она начинает привязываться ко мне…

— Рон, нет! — Кричу я, когда он резко поднимается с пола.

— Импедимента!

Рон отлетает назад к стене, и кричит от боли, врезаясь в твердый камень. Но вопреки ожиданиям, не сползает на пол, а остается пригвожденным к стене.

— А ты стой на месте, — бормочет Люциус, поворачиваясь ко мне. — Иначе твоему дружку сильно не поздоровиться.

Я встаю на ноги, меня сотрясает дрожь. Он медленно, не торопясь, идет ко мне.

— Чего вы хотите? — Я знаю, что лучше всего не перечить и позволить ему сделать все, что он задумал.

И, конечно, он не удостаивает меня ответом. Загадочно улыбаясь, он подходит ко мне, наклоняется и тихо произносит.

— Должен сказать, я получил массу удовольствия от вашей милой беседы, — он ухмыляется мне в лицо и понижает голос так, чтобы только я могла его слышать. — Я нахожу ее очень… занимательной. И хочу поблагодарить тебя за доставленное удовольствие.

Я чувствую, как мое лицо заливает краска.

Но почему? Чего мне стыдится? Разве это не ему стоит краснеть за его чрезмерное любопытство?

— Почему вы были здесь? — Сквозь зубы спрашиваю я. — Почему вы были здесь… — один… и смотрели на меня, пока я спала, — и подслушивали?

Он иронично поднял бровь.

— Ты правда хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос?

— Оставь ее в покое, Малфой! — Рычит Рон. Люциус направляет на него палочку, даже не удостоив взглядом. Не знаю, что он сделал, но Рон начинает задыхаться.

— Я не с тобой говорю, Уизли.

— Остановитесь! Прекратите его мучить!

— Я прекращу, если он пообещает держать свой рот на замке, а ты перестанешь быть столь дерзкой. Ты никогда не задумывалась, что я могу быть довольно приятным, если ты будешь меня слушаться?

Приятным?

Я бросаю взгляд на Рона — он едва дышит и смотрит на Люциуса с выражением лютой ненависти в глазах. Я и представить не могла, что он может так ненавидеть.

Люциус грубо хватает меня за подбородок, заставляя повернуться к нему.

— Смотри на меня, а не на него.

Я делаю, как он говорит, потому что он не оставил мне выбора на сей раз. Он отпускает мой подбородок и снова ухмыляется.

— Хорошо. И отвечая на твой вопрос, скажу, что я способен проявить участие, и позволить твоему другу навестить тебя, но не надо делать из меня полного идиота. Я не настолько глуп, чтобы оставлять вас наедине. Кто знает, что может прийти в голову двум подросткам, если оставить их одних?

— А вам, какое дело? — От злости я не могу связно мыслить.

Черты его лица искажает гнев.

— О, поверь мне, грязнокровка, меня абсолютно не интересует ваша личная жизнь.

— Тогда, почему…

Мои слова обрывает сильная пощечина. Я прикусываю щеку, лишь бы не расплакаться вновь.

— Оставь ее в покое, ублюдок! — Рон пытается мне помочь, не понимая тщетности этой попытки.