Эдгар Аллан По и Перуанское Сокровище

Исполненный сознания собственной вины, я переступил порог первой попавшейся на глаза таверны, но запах скисшего эля и шум набирающей силу гульбы заставили немедля выйти наружу. Вместо этого я, в надежде успокоиться, дошел до реки и двинулся вдоль берега. Если дух отца Кина вздумал задержаться в Филадельфии, то непременно явился бы сюда, витал бы среди красот природы да беседовал с птицами, столь любезными моему другу при жизни. Разумеется, мне он не показался, однако воспоминания о наших утренних прогулках вдоль берега Скулкилла были так свежи, что я всем сердцем чувствовал близость покойного друга, как, несомненно, чувствовала ее и статная голубая цапля, прервавшая поиски обеда и уставившаяся в мою сторону. Когда же птица запрокинула голову и завела нестройную трубную песнь, я не сумел сдержать смеха: казалось, не кто иной, как сам отец Кин, вдохновил пернатое создание подбодрить меня сим протяжным немузыкальным речитативом. Это внушало надежду, что друг сможет простить меня, приведшего его в объятия Смерти, пусть даже сам я никогда себе этого не прощу.

Приветственно отсалютовав цапле, я повернул к дому. Удалось ли Дюпену выследить профессора Фредерика Ренелле, антиквара, ученого, путешественника и цинично жестокого искателя сокровищ? Чем скорей мы узнаем, где он проживает, тем вернее сумеем отыскать мисс Лоддиджс.

Глава тридцать вторая

Стоило отворить дверь нашего дома, навстречу мне хлынул великолепный аромат. Простецкий запах жарящегося картофеля со сладковатыми нотками свинины и печеных яблок так и манил в кухню. Заслышав мои шаги, Мадди подняла взгляд от плиты. Лицо ее лучилось радостью.

– Обед скоро будет готов. А Сисси с мистером Дюпеном в гостиной.

– Я что-то упустил?

– Он принес все это с рынка, – сказала Мадди, указав взмахом рук на готовящийся обед. – Я и не думала, что мужчины на такое способны, но он неплохо управился.

В устах Мадди это было высшей похвалой. Несомненно, Дюпен сумел заслужить ее уважение, коим теща жаловала отнюдь не каждого.

Подойдя к гостиной, я услышал изнутри смех Сисси и в изумлении остановился у порога: ведь я-то ожидал застать обоих в неловком молчании. За смехом из гостиной донеслось бормотание Дюпена, но слов мне разобрать не удалось. Очевидно, то было нечто забавное: жена засмеялась вновь. Несколько рассерженный этаким легкомыслием в то время, как мы только что узнали об ужасном предательстве отца Нолана, я вошел в комнату.

– Дорогой! Я и не слышала, как ты вернулся, – сказала Сисси. – Месье Дюпен рассказывал, сколь нелегко пришлось ему в общении с одной из рыночных леди.

Такой веселой я не видел жену уже около недели и посему тут же забыл о первоначальном раздражении.

– Надеюсь, Дюпен, вы не забыли перейти на английский, – сказал я.

– Вполне уверен, что нет, однако мой акцент сбил с толку ее, а ее замешательство – меня.

Я опустился в кресло.

– С вашей стороны было весьма любезно заглянуть на рынок. Теща просто в восторге.

– Всегда к вашим услугам. К тому же это изумительный опыт.

– Но что же с вашим преследованием? Вам удалось выследить дичь?

– Покинув зал Философского общества, отец Нолан и человек, получивший драгоценные книги, расстались. Я пошел за последним, однако на рынке потерял его из виду. Возможно, он заметил слежку и нарочно пошел в обход, сквозь толпу. Вам удалось установить его личность?

– Удалось. Мистер Блэквелл сообщил мне, что завтра вечером он, профессор Фредерик Ренелле, выступает в зале Американского философского общества с докладом. Начало в семь.

– Ренелле?

Сисси потянулась за блюдцем, в котором лежали бумажные квадратики с буквами, вырезанные ею позавчера. Высыпав их на стол, она быстро расставила литеры по местам. Тем временем Дюпен, прикрыв глаза, забормотал себе под нос названия птиц, и оба пришли к одному и тому же выводу одновременно.

– R-E-N-E-L–L-E… Подходит! – воскликнула Сисси.

– Простейшая анаграмма. Мне следовало додуматься раньше, – раздраженно буркнул Дюпен.

– Разумеется, мы это учтем, – сказала жена. – Но что нам проку в имени, если мы ничего не знаем о человеке?

Дюпен с явным пренебрежением к сей отговорке приподнял брови, однако от выражения своего мнения вслух из вежливости воздержался.

– Какова же тема доклада этого Ренелле? – спросил он.

Я выложил на стол афишку с объявлением о лекции.

– Экспедиция в отдаленные регионы Перу, предпринятая им в прошлом году. И Философское общество объявляло подписку, дабы внести свой вклад в ее финансирование.

На лице Сисси отразилось глубочайшее негодование.

– Вот как? Значит, сомнений нет – он-то и есть преступник!

– Сомнения, хоть и невеликие, пока имеются, – поправил ее Дюпен. – Не разузнали ли вы, где проживает профессор Ренелле?

– Как ни жаль, нет. Не сумел найти благовидного предлога для расспросов.

– Осторожность – лучшая стратегия, – согласно кивнул Дюпен. – Если Философское общество питает интерес к экспедициям Ренелле, считать мистера Блэквелла ни в чем не виновным еще рановато.