Едят ли покойники торты с клубникой?

Он подсаживается к Эмме за стол:

– Раз уж ты спросила, мне бы хотелось кое-что с тобой обсудить.

Настал момент истины! Как же жарко в кухне! Почему-то Эмма только сейчас это заметила. Она потирает вспотевшие ладони.

– И что же? – сипит Эмма. В горле у нее пересохло.

– Помнишь Терезу Функ?

Еще как помнит – что за вопрос!

– Конечно, помню. А что с ней? – Не так уж просто сохранять безразличный тон, когда хочется орать во все горло.

– Два месяца назад у нее умерла мать. С тех пор Тереза регулярно сюда приходит.

Тереза! Он называет ее по имени!

– Ну вот. А что мне оставалось делать? Ведь мы с ней знакомы – вот и поговорили немного.

Что ему оставалось делать? Закопать ее там же, например!

– Поговорили? И о чем же?

Давай, выкладывай! Эмма навострила уши.

– О том о сем. Тереза…

– Тереза? Ты называешь ее по имени? – все-таки решает уточнить Эмма, чтобы не делать поспешных выводов.

– Да. Мы ведь знакомы.

Ну-ну. Знакомы! Он что, покраснел?

– Тереза не так уж и плоха. Вполне даже милая. Симпатичная. Мы хорошо ладим.

Ничего себе! У Эммы едва челюсть не отвисла!

– Она нормальная, правда! Да, у вас с ней с самого начала отношения не заладились. Но это ее работа, понимаешь? Вот познакомитесь поближе…

Минутку! Что-что он сказал?

– Что значит «познакомитесь поближе»?

– Я пригласил ее завтра на кофе. Буду рад, если посидишь с нами. Вот, теперь ты все знаешь. Хорошо, что мы наконец об этом поговорили. А то я уже нервничал – думал, она тебе не нравится.

Правильно думал. Это не женщина, а ходячий кошмар.

– Не понимаю. Что это значит?

– Она придет к нам завтра в гости. Во второй половине дня. В частном порядке. Только Тереза – не ведомство по делам молодежи.

– Не понимаю.

Папа и эта тетка из ведомства! Просто в голове не укладывается.

– Эмма! Золотко! Не кипятись! Все нормально. Она просто заглянет на чашечку кофе. Мы немного поболтаем. Вот увидишь – она вовсе не чудовище. А дальше поглядим.

– Не понимаю.

Что значит «дальше поглядим»?

– Ладно. – Северин Блум размышляет. Дочка сегодня на редкость немногословна! – Что написано на надгробии Мими Меттнер? – неожиданно спрашивает он Эмму.

– «Тихо! Не мешайте червям работать!» – выпаливает Эмма, растерянно глядя на него. Как на гипнотизера, вернувшего ее к действительности.

Вот и славно! Северин Блум доволен. Эмма все-таки еще что-то соображает. А то как заело – «не понимаю» да «не понимаю».

Они таращатся друг на друга. Вдруг в дверь звонят, и Эмма чуть не падает со стула.

– А, пиццу принесли! Мы ее заслужили.

Долгий вечер

Петер взволнован: он проведет ночь на кладбище! Вот уже час он стоит перед гардеробом, кидая на пол всевозможные футболки, свитера и штаны. Для этой затеи нужна подходящая одежда. А вдруг пойдет дождь? Солнце точно светить не будет, зато луна – да: ведь сегодня полнолуние. Вот некстати! Но так ему хотя бы не придется плутать вслепую. Тут Петер вспоминает про карманный фонарь. Он идет в гараж, берет большой цилиндрический фонарь и бросает его на кровать к спальному мешку.

Петер решает надеть свои самые темные джинсы, черную футболку, черный свитер и черные носки. Даже трусы темно-синие, но это не так важно: он ведь не станет скакать по кладбищу в нижнем белье. А то даже Эмма перепугается. Может, еще черную шапку надеть? Нет, он же не виллу собирается ограбить, а всего лишь переночевать на кладбище. «Всего лишь!» Пусть бы кто попытался!

Родителям, конечно, об этом знать не положено. Петер просто удерет через окно. Он, правда, живет на втором этаже, но прямо перед его окном растет старая яблоня. Как в фильме! То что надо для тайной вылазки! Он даже попробовал как-то раз, но днем и только ради забавы. Легкотня. Однако яблоня придает затее остроты. Ведь он вполне мог бы выйти через переднюю дверь: родители вряд ли бы заметили. Они едва ли воспринимают, что происходит вокруг. После смерти Мартина их словно упаковали в пористую резину: когда Петер с ними заговаривает, они его не слышат и вообще почти ни на что не реагируют. Мама с папой его просто не замечают. Петер мог бы покрасить волосы в зеленый – они не обратили бы внимания. Кажется, родители вообще избегают на него смотреть.

Петер запихивает вещи под кровать. Он собирается выйти без десяти одиннадцать. В одиннадцать они с Эммой договорились встретиться за ее домом. Потом переберутся по лестнице через ограду и окажутся прямо на кладбище. Сейчас всего час дня. Еще целых десять часов! Как же скоротать время? Терпением он, увы, никогда не отличался. Хоть в чем-то они с Мартином были похожи: тот тоже не любил ждать. Петеру только что звонил Зигги, один из его лучших друзей, и предлагал поиграть в футбол. Но Петеру неохота. Может, в другой раз. На прошлой неделе Зигги часто это слышал.

Петер снова обедает в одиночестве. Запеканка из макарон! Отлично! Соседка фрау Франк принесла. Она почти каждый день что-то приносит. Беда сплачивает, говорит она.