Едят ли покойники торты с клубникой?

Вот уже две недели соседка таскает туда-сюда плошки, миски, кастрюльки и подносы с пирогами. Петер съедает сразу две порции. Когда он нервничает, то всегда объедается. У Мартина все было ровно наоборот: от волнения ему кусок в горло не лез.

Тишину нарушают только звуки жевания. Сколько же Петер еще будет во всем сравнивать себя с Мартином? После обеда он оставляет посуду на столе. Пусть родители заметят, что кроме них в доме еще кто-то живет.

Отец на работе, матери дома нет. Скорее всего, ушла на кладбище – сажать на могиле новые цветы. Петер не знает, зачем она это делает. Мартину цветы были безразличны. Петер в них тоже не разбирается: не сумел бы отличить розу от тюльпана. Хоть он и сидел каждый день у могилы, какие там цветы, не запомнил. Кажется, желтые. Или все-таки оранжевые?

Петер садится на диван, ноги кладет на журнальный столик: запрещать все равно некому. Бесцельно переключает с канала на канал и, добравшись до последнего, сорокового, щелкает пультом в обратном порядке. Так и не найдя ничего интересного, выключает телевизор и некоторое время разглядывает свое отражение в темном экране. На крутильную фабрику он сегодня не пойдет: по выходным туда часто забредают прохожие посмотреть руины – покоя не дадут. Петер садится за компьютер у себя в комнате и подключается к интернету. Снова-здорово!

Еще неандертальцы предавали покойных земле. Самые древние из известных захоронений, как написано в статье. Они клали в могилы цветы и даже украшения. В железный век над склепами знати насыпали огромные курганы. Чего только в этих склепах не было: бочки с напитками, миски с едой, украшения, посуда, оружие, а то и целая металлическая колесница с лошадью. Надо же, сколько из-за смерти расходов и хлопот. Дочитав до середины статью о кубках из черепов, Петер выключает компьютер. Пожалуй, Эмма права: если он будет продолжать в том же духе, то и впрямь чокнется.

Петер снова идет в кухню. Мало того, что в последнее время мама нерегулярно готовит, – так еще и продукты покупает наобум. Петер осматривает кладовку: килограммов десять картошки, двадцать две банки консервированных помидоров, семь банок крем-супа с шампиньонами – раньше такого не было, – большой мешок лука, пиво, девять упаковок чипсов и лакрица. А лакрица-то зачем? Раньше они никогда ее не покупали. Слева громоздятся пачки макарон – хватило бы на целый итальянский ресторан. Ну да ладно! Петер не привередлив. По крайней мере, сейчас. Две упаковки чипсов – еще куда ни шло. А лакрица? Почему бы и нет? Попробовать можно.

Петер съедает все, даже лакрицу. Совсем не дурно. Если он так и будет непрерывно есть, убивая время до одиннадцати, то покатится к Эмме колобком. Лучше всего вздремнуть. Прошлой ночью он, как обычно, почти не спал. Петер лишь теперь почувствовал, как устал. Во сне время пролетает незаметно. Он заводит будильник на девять. Перед уходом надо еще принять душ.

Петер рад, что Эмма вызвалась составить ему компанию. Одному ему там быть не хочется – тем более ночью, так сказать, под покровом темноты и тумана. Туман, правда, бывает нечасто, но у Петера в голове сразу же всплывает сцена из старого фильма ужасов: надгробия окутаны мглой, жуткая согбенная фигура с лопатой в руке, кладбище залито лунным светом, ухает сыч. Без сыча никуда: недаром его прозвали птицей смерти. Многие, особенно старики, по сей день верят, будто его крик предвещает близкую кончину. С этой картинкой перед глазами Петер наконец засыпает.

Нежеланная гостья

Вчерашний день был для Эммы черным. А сегодняшний наверняка будет еще чернее. Кофе с пирогом в обществе Терезы Функ! Кто-то из них – Эмма или соцработница – им подавится. Эмма лежит в постели, отказываясь встречать новый день. Она просто не будет вставать. Можно притвориться больной – например, сослаться на мигрень.

И о чем только папа думал? Эмме этого не понять. Она отворачивается к стене, натянув на голову одеяло. На тихий стук в дверь она не отзывается. Пусть папа думает, что она еще спит. По выходным ей разрешено спать сколько захочется. А сегодня она вполне могла бы продержаться до вечера.

Ближе к обеду голод выгоняет Эмму из кровати. Человеку же надо чем-то питаться! Ну ничего, можно подольше поспать после обеда. Кухня выглядит весьма заманчиво, стол ломится от еды: свежий хлеб в корзине, фрукты, ветчина, масло и свежевыжатый апельсиновый сок. Папа сидит на ступеньках у открытой задней двери, греясь на солнышке и читая газету.

– Доброе утро, золотко!

Сегодня у него опять возмутительно хорошее настроение.

Чего же в нем доброго, думает Эмма. Наверняка прямо сейчас гибнут тысячи человек, становятся жертвами преступлений, животные подвергаются мучениям, происходят аварии, вырубают целые гектары тропических лесов, а за каждую секунду «доброго» утра на нашей замечательной планете вымирает очередной вид животных. Какое же оно доброе – это утро!

– Гм! – Больше Эмме сказать нечего. Плюхнувшись на стул, она обводит взглядом роскошно накрытый стол. А сколько людей сейчас умирает от голода?