Едят ли покойники торты с клубникой?

– Добрый день! – здоровается Эмма. Ничто не обходится нам так дешево и не ценится так дорого, как вежливость, говорит отец.

Они стоят лицом к лицу и молчат. Даже соцработнице от неожиданности ничего не приходит в голову.

Как неловко, думает Эмма, тоскливо поглядывая на свое окошко. Надо было остаться в комнате.

– Ну хорошо! – говорит наконец Тереза Функ.

По мнению Эммы, ничего хорошего тут нет. Но ее никто не спрашивает, поэтому она не возражает.

– Тебя не затруднит принести мне воды? – спрашивает Тереза Функ, протягивая Эмме розовую лейку.

«Еще как затруднит!» – думает Эмма.

– Сейчас принесу, – отвечает она, пожав плечами.

Эмма не торопится возвращаться к соцработнице. Еще успеют намолчаться.

И зачем она вообще к ней пришла? Эмма не находит ни одной веской причины. Потом она видит перед собой отца – как он смеется над шутками Терезы Функ, а та над его. Ах да! Вот она, веская причина.

Глубоко вдохнув, Эмма набирает воды в лейку. Только не смотреть по сторонам, твердит она себе на обратном пути.

– Спасибо, Эмма! – благодарит ее Тереза Функ. Она уже успела оправиться от неожиданности и нацепить ослепительную улыбку.

«Улыбнись в ответ! – велит себе Эмма. – Улыбнись, даже если это будет выглядеть жутко!»

Но Эмме, очевидно, удается выдавить лишь гримасу. Тереза Функ заливисто смеется – тем самым смехом, от которого листва облетает с деревьев.

– Ладно, – говорит она. – Я и так оценила, что ты вообще пришла. Улыбаться тебе необязательно. И истории рассказывать тоже. – Тереза Функ снова улыбается.

Вовсе не ядовито. Просто мило. Эмма, к своей досаде, вынуждена это признать.

– Мой папа рассказывает хорошие истории, – вдруг брякает Эмма. Она сама не знает, почему об этом упомянула.

– Правда? – Тереза Функ ставит лейку, выжидательно глядя на Эмму. – И что же за истории он рассказывает?

– Обо всем на свете, – отвечает Эмма и ненадолго задумывается. – О дальних странах, животных, которые там водятся, обычаях и еде.

– Еде? – Соцработница удивленно смотрит на Эмму и садится на край могилы.

– Да. Он раньше работал коком на корабле, – поясняет Эмма. – Пока не познакомился с моей мамой, – тихо добавляет она.

– Твоя мама, наверное, была очень хорошей, – говорит Тереза Функ. – Мне очень жаль, что она умерла.

Эмма краснеет, застигнутая врасплох. Ей кажется, будто ее предали.

– Он вам о ней рассказывал?

– Только то, что очень ее любил и она умерла. Больше он мне ничего не рассказывал.

Эмма делает глубокий вдох.

– Больше он мне ничего не рассказывал, – повторяет Тереза Функ – настойчиво и твердо. – Веришь?

– Верю, – говорит наконец Эмма.

– Повар, значит, – возвращает беседу в прежнее русло Тереза Функ. – Тебе крупно повезло.

– Вы так считаете? – спрашивает Эмма. – Приходите как-нибудь в гости, когда на ужин будет саранча. Тогда вы точно поменяете свое мнение.

Понедельник

Утро понедельника! Эмма ненавидит понедельники. Против школы она, в общем-то, ничего не имеет. Если бы только уроки не начинались в такую рань! Просто издевательство, а еще глупость несусветная! Ведь по утрам почти все слишком сонные для учебы.

Но Эмма, конечно, все равно встает. Деваться некуда. Тут ее папа не ведает снисхождения. Как всегда по понедельникам, Эмма, уныло шаркая, плетется в ванную. И вдруг замечает, что сегодня вовсе не шаркает. По крайней мере, меньше обычного. Она возвращается к кровати и пробует еще раз. Так и есть! Сегодня она не шаркает. Эмма прислушивается к себе. Странно: понедельничное настроение не такое уж скверное. Если она заболела, то просто вернется домой.

Школьный автобус, как всегда, набит битком. Эмма садится, но в книгу, вопреки обыкновению, не утыкается.

– Нельзя ли убрать сумку?! – Конечно, можно было бы попросить повежливее. Но все-таки у нее не настолько хорошее настроение.

Светловолосая девочка, оторвавшись от задачки по математике, поднимает взгляд на Эмму.

– Да, конечно, – отвечает она и ставит сумку себе в ноги. Потом снова строчит в тетрадке, время от времени почесывая карандашом лоб. Растерянно, как кажется Эмме. Она украдкой косится на тетрадную страницу.

– У тебя там ошибка!

– Прости, что ты сказала? – Девочка смотрит на Эмму с недоумением. Лицо у нее в красных пятнах.

– У тебя тут ошибка! – Эмма тычет в нее пальцем. – Разделитель не в том месте.

– Ой! – Во взгляде девочки читается недоверие. Она торопливо пересчитывает. – Ты права! Спасибо! Математика – не моя сильная сторона.

– Оно и видно!

Вот и все – разговор окончен. Эмма ведь не болтушка. Она с довольным видом сидит рядом со светловолосой девочкой, игнорируя идиотские выкрики с задних рядов. Эмма и раньше на них внимания не обращала, а сегодня они ее и наполовину так не бесят, как обычно.

Одноклассники не замечают в Эмме особых перемен. Только Оскар Брем ломает себе голову. Он готов поклясться, что такая неприступная обычно Эмма сегодня взглянула на него с тихой улыбкой в глазах.

«Наверное, – думает он, – это все из-за грибов, которые я ел вчера на ужин. У меня уже галлюцинации».