Единая энергия любви

— Тогда докажите мне, что анорм Екатерина Стриж принадлежит вам по праву, оговоренному во всех ваших карточках.

— Что? Но ведь вы сами видели… — несколько растерянно развел руками Шрайбер и оглянулся на свою охрану.

— А теперь позвольте мне предъявить вам наши доказательства того, что права забрать Рину Стриж у вас не имеется, — оскалился генерал.

— Нет, вы что-то неправильно поняли, — пытался собрать в кучу свои мозги агент.

— Вам лучше присесть, — холодно отозвался генерал, небрежно указав человеку на кресло за столом.

Агенту ничего иного не осталось, как подчиниться и сцепить руки в замок. Его волнение мимолетно отразилось на лице и застыло в напряжении плеч. Генерал вызвал интерактивный экран, на котором начали всплывать окна с информацией. По мере того, как файлы сменялись файлами, лицо агента и по совместительству советника приобретало бледный вид.

Еще бы! Торэ-Ин нервно дернул плечом, отозвавшись на ощущение опасности и чего-то еще такого… неправильного. Отогнав прочь ненужные отвлекающие мысли, генерал вернулся взглядом к экрану, где отражались плоды трудов его. Он действительно нашел лазейку. Поскольку на момент гибели станции данные о Рине отсутствовали в базе — и Торэ-Ин подозревал, что по счастливому случаю система «Немезиды» сбоила — никакого права никто из правительства Земли на девушку не имеет. Нет такого человека, как Екатерина Стриж. Следовательно, и передавать некого. Зато по данным всех информационных платформ Тэфрина и Тэфрии, там значилась леди Рина Леорса.

Император довольно откинулся на спинку своего кресла. Тэфрийцы несколько расслабились, но вот сам генерал не мог отделаться от мерзкого ощущения, что всё происходит не так. И не чувствовал своей победы, как ни крути. Горечь собрала во рту вязкую слюну.

Шрайбер понимал свое поражение, но не принимал. Губы его сжались и он, сверкнув глазами, мстительно выпалил, окончательно растеряв остатки своей доброжелательности:

— Тогда поставки металлов будут немедленно прекращены.

Генерал презрительно фыркнул, и тут же на него накатила волна жуткого страха. Сузив глаза, Торэ-Ин проник в сознание агента и впал в настоящее бешенство. Багровые волны отразились от его лица, зрачки превратились в семь игл. И с чего он решил, что земляне будут играть честно?! Он сумел только проклясть себя самого за то, что все они, как идиоты, понадеялись на порядочность землян, а те решили сыграть подло, не сумев признать поражение. Пока они тут рассуждали и старались найти законный путь решения проблемы, правительство Земли обмануло. А действующий от их лица агент всего лишь отвлекал внимание. Значит, и Торэ-Ин вправе переступить через себя. Нужно было сразу вскрыть сознание агента и испепелить негодяя на месте!

Охрана Шрайбера не успела и дернуться, как уже лежала на полу с пеной у рта. Тэфрийцы насторожились, а Шрайбер подскочил с места и потрясенно уставился на своих людей, потом медленно перевел взгляд на генерала. И тут же захрипел, когда крепкая рука ухватила его за горло и подняла высоко. Глаза тэфрийца были ужасными и страшными, голос не сулил ничего обнадеживающего.

— Зачем ты здесь?

— Вернуть анорма, — прохрипел Шрайбер, болтая ногами в воздухе и цепляясь за запястье тэфрийца.

— Где сейчас анорм?! — взревел Торэ-Ин, заранее предчувствуя ответ и сжимаясь от сумасшедшей боли.

— Ее уже увозят…

Как это возможно?! Как нашли их дом?! Вопросы жалили его один больнее другого. Ответов не было даже в памяти Шрайбера. Торэ-Ин до зубного скрежета сжал челюсть, коря себя за то, что не прислушался к своей интуиции и не оставил Рину на Тэфрине, теперь пожинал плоды.

За спиной послышались встревоженные возгласы, но генералу не нужно было смотреть — он знал. Знал, что воды в Чаше Энэрвы вздулись и обрели алый цвет. А потом он услышал зов. Ее зов. Его вейнари просила о помощи. Вспышка сознания Рины, одна, затем вторая, отозвались в нем жуткой агонией. Во рту появился привкус крови. Эти вспышки, такие знакомые ему по Арнасу, говорили только об одном — Рине грозит опасность. Но упертая землянка в своей обычной манере сдаваться не собиралась и отчаянно защищалась. Обрывочные видения яростной борьбы заставили сердце сжаться от страха за нее и их дитя — такое долгожданное, и уже невероятно любимое. Прежде чем ниточка сознания Рины угасла, он успел послать ей надежду на спасение. И загрузил в материю Энэрвы приказ всем военным судам выстроиться в пределах границ их планетарной системы и быть готовыми атаковать по одному сигналу.

Взгляд генерала застыл на покрасневшем лице Шрайбера. Но ни жалости, ни сочувствия он не ощущал. Его ненависть не знала границ. Торэ-Ин готов был уничтожить этот экземпляр человеческой расы на месте, но титаническим усилием воли сдержался, думая о Рине.