Единица безумия

Ты знаешь, так хочется жить в зимнем саду спящей вишне.

Чтоб по весне расцвести деревом для новой жизни.

– Я вернусь, даже если прибило… – кивнул сам себе Рысь и выпил.

– Все хорошо, Андрюша, – Марк похлопал его по плечу, – все хорошо…

– Что-то и правда – как прибило. Наверное, мне хватит… – Вкуса спиртного Рысь уже не чувствовал. Опьянел.

– Ничего страшного. Ты просто расслабился. Перетрешь, перемелешь и сделаешь все правильно.

– Может, проще жить, не напрягаясь?

– Так не получится.

Теперь точно не получится. Дела отца – его дела. Враги отца – его враги. И если он не возьмет все в свои руки, ему п*здец.

Потом Федя спел еще одну песню, потом еще. Потом перестал петь и долго наигрывал какие-то испанские мотивы. В ночи его гитара звучала как-то особенно. Таинственно и романтично, и Андрей пожалел, что Женя не с ними. Ей бы понравилось. Надо попросить Федю, чтоб он ей тоже спел и сыграл. Как же здорово у него получалось…

Глава 22

– О Боже… Андрюша… Что с тобой? Тебе плохо? – заволновалась Женя, распахнув дверь черного хода.

– Ему очень хорошо, – ответил за Рыся Марк и буквально на себе втащил его в дом.

– Он, что, пьян?

– Естественно.

– Ужас какой… Никогда его таким не видела…

– Теперь увидела.

– Что мне с ним делать?

– Не надо с ним ничего делать, пусть спит.

– Господи, – все вздыхала Женя, – он же такой тяжелый, давай помогу.

– Да уйди же ты, женщина! – не выдержал Марк, взваливая Андрея на плечо. Тащить его, бесчувственного, было не так уж легко, потому что и сам был прилично навеселе, но помощь Женьки в этом точно не требовалась. Преодолев ступеньки, он добрался до спальни и уложил Рыся на кровать.

– Теперь же надо его как-то раздеть…

– Не надо его раздевать, пусть так спит. Ему сейчас все равно, одет он или раздет. Не тревожь.

– В общем-то, да, – согласилась Женя.

– И утром его не пили, он у тебя нормальный. Выпил, расслабился. Лучше суп свари. Щавелевый.

– Я не умею щавелевый.

– У моей спроси. Все, я пошел.

Марк тяжело вздохнул и направился к выходу.

Ворча, Женька стянула с мужа кроссовки и поспешила вниз за Кавериным. Вспомнила вдруг, что так и не спросила у него про Кувалду.

– Марк, подожди! – Она нагнала его у двери и схватила за руку. – Правда, что Кувалду посадили за то… за мое…

– Правда. – Он еще раз вздохнул, на этот раз этим громким вздохом выразив все свое раздражение. Ему хотелось спать, он бы с удовольствием лежал сейчас в кровати, как Рысь, а не стоял тут у черного хода в качестве блаженного исповедальника.

– Это же неправильно. – Сделала рукой беспомощный жест.

– Сейчас не самое лучшее время об этом говорить.

– Он же мой сосед, он мне ничего плохого не сделал.

– Хорошо, завтра поищу другого зека. У меня ж этих зеков как конь наскакал. Послушай, Жень… Кто-то теряет, а кто-то находит, кого-то сажают, а кто-то выходит. Кувалда твой только рад за тебя отсидеть. Сидеть будет красиво. Денежки капают, выйдет ферзем, еще пару куполов себе набьет. Он не думает так, как ты. У него другая жизнь и другие потребности. Он там счастлив. Он там авторитет. – Каверин еще минут десять вводил ее во все подробности предстоящего Кувалде существования.

– Понятно, – вздохнула Женя.

– Вот и хорошо. У меня к тебе еще просьба.

– Какая?

– Никогда не трогай меня руками, ладно? Не люблю. Спокойной ночи.

– Ладно. Доброй ночи, – шепнула Женя и закрыла дверь.

Она вернулась в комнату и встала у кровати. Андрей крепко спал. Каверин прав, наверное, ему сейчас все равно, в одежде он или без. Почувствует неудобства – сам разденется.

Женька сбросила халат, откинула одеяло на своей половине и улеглась в постель.

* * *

Проснулся Андрей рано. От головной боли, которую усиливал грохот работающей во дворе техники. Нет, Рысь, конечно, понимал: наутро его ждет расплата за вечерние возлияния, но не думал, что такая жестокая. Как добрался до кровати, не помнил. Да и не важно, главное – он дома.

С удивлением обнаружив, что лежит на постели одетый, Андрей второй раз за утро пообещал себе больше никогда не пить с контрразведчиками. Они ж проходят специальную психологическую подготовку, в том числе и противостояние психотропным средствам, им эта водка как слону дробина.

Рысь поплелся в душ, хотя вставать не хотелось. Однако пытаться заснуть смысла нет. То ли совпадение, то ли папа решил поиграть на его нервах. Маленькая месть за неприятие и упорство.

После душа Андрей почувствовал себя чуть лучше. Все-таки не труд сделал из обезьяны человека, это душ может любую обезьяну превратить в человека.

Присев в кресло, чтоб надеть носки, Андрей постучал пальцем по стенке аквариума.

– Слышь, нас рассекретили. Так что кончай притворяться бабой и веди себя как мужик.

Спустивший вниз, он заметался в холле. Сначала хотел пойти в кухню, но, почувствовав запах еды, решил выйти на улицу. О еде думать не мог, и все же грохот, который отдавался не только мозгу, но и в всем теле, был тем более невыносим.

– О, Андрюша, ты проснулся, – выглянула из кухни Женя, и Андрей направился к ней.

– Поспишь с вами, – проворчал он и устроился за кухонным островком.