Единственная для бандита

— У меня было парочку вариантов, которые я придумал на всякий случай. Но всё же вышло, как нельзя лучше. Смотри, мой папа богатеет с каждой секундой. Я — тоже, ведь теперь я по праву займу место по правую руку Злобина. Ведь как только мой старый хрыч отбросит копыта, именно я возглавлю империю, — заявляет довольно. — Жаль, только ты меня разочаровала. Шлюшка…

— Что?! Да как ты смеешь?!

— А что такого? Ведь ты ещё задолго до развязки к Моретти прикипела. Удовольствие получала. Не ври, — шипит злобно. — Не ври, что это не так! Наши люди издалека следили, как ты кайфовала рядом с ним.

— Да, — признаюсь. — Я испытывала счастье и сгорала от стыда в начале, думая, что тебя обманываю. Надо было просто отдаться чувствам и забыть про тебя. Сразу же.

— Большой хер решает всё? — спрашивает Серёжа с ярким презрением.

— Леон — настоящий мужчина, а ты — слизняк. У тебя бы никогда не хватило сил справиться с Леоном, как мужчина. Поэтому ты решил действовать через меня. Только трусы впутывают в мужские разборки женщин…

Я бросаю взгляд на Серёжу, видя, какой злостью наливается его лицо. Он разочарован и зол, мои слова уязвили Сергея. Но значит ли это хоть что-то, когда мы находимся в руках врага?

Я и Леон — мы просто пленники. По щекам, не переставая, льются слезы.

Мне кажется, что мы обречены. На смерть.

* * *

Время тянется мучительно медленно. Мои руки и ноги ноют, щека наливается синяком от ударов. Леон откладывает ручку в сторону.

— В чём дело? — подскакивает Злобин. — Ты подписал не всё. Вот ещё дарственная. Подписывай! — указывает толстым пальцем на лист бумаги. — Живо!

— Разумеется. Подпишу. Но только после того, как выведете Лину из помещения. Она должна отойти на безопасное расстояние. Как только я буду знать, что она в безопасности, я подпишу оставшиеся бумаги.

— Эй ты, падаль! Я могу просто пристрелить твою игрушку и забрать себе всё.

Леон откидывается в стуле, забрасывая нога на ногу.

— Валяй. Мне всё равно нечего терять. Ей — тоже, ведь сына она больше никогда не увидит, со мной быть не сможет.

— Но она же ценна для тебя! Подписывай.

— Очень ценна. Но это моя проблема. Не её. Так что выведите девушку… Потом вернёмся к подписанию бумаг, — диктует Леон.

Злобин мнётся на месте, переглядывается со своими прислужниками. Спустя мгновение его губы расплываются в улыбке, но глаза опасно сверкают, как у хищника, задумавшего сцапать добычу.

— Выведи её, Сергей! — командует Злобин своему сыну.

— Но…

— Выведи, сынок, — сладким голосом поёт олигарх. — Найдёшь себе другую девочку в постель…

— Бля-я, — тянет тупорылый осёл, нехотя разматывая мне руки. — Поднимайся, овца. Вали вперёд.

Толчок в спину.

Запястья ноют и пульсируют от боли и натёртостей пут. Ноги не держат тело. Я встаю со стула, чувствуя себя стогом соломы. Шатаясь в пространстве, бросаю жалобный взгляд на Леона. Он смотрит на меня, не моргая. В чёрных глазах мафиози клубится надежда. И страх.

Леон что-то шепчет мне. Издали. Тихо-тихо. Даёт тайный сигнал. Едва заметно показывает на замызганные окна, лишь только взглядом. Или мне показалось? Но он так спокоен…

Наверное, у Леона есть план. Разумеется. Моретти не трусливый щенок, не из тех, кто добровольно сложит руки и похоронит себя.

Я пытаюсь читать по губам, но Сергей продолжает толкать меня в спину.

— Беги, Лина. Бе-ги.

В моей голове как будто звучат эти слова.

Бах!

Оглушающий хлопок.

Бах! Бах! Бах!

Череда взрывов.

Дым. Едкий, травящий. Будто кто-то кинул в каждое окно по дымовой шашке.

— Беги, Лина! Беги!

Теперь Леон кричит по-настоящему.

Я резко разворачиваюсь, со всей силы бью коленом в пах Сергея. Не понимаю, откуда у меня берётся смелость.

— Сука, блять!

Бывший парень падает на пол, кривясь от боли. Помещение почти полностью наполняется дымом. Глаза жжёт, лёгким нечем дышать. Я замахиваюсь, не позволяя опомниться уроду, бью его кулаком по роже. Ещё. И ещё.

Больно! Кисть хрустит, горит огнём. Я царапаю лицо Сергея ногтями, вспоминая все его мерзкие слова. Его оскорбительные ругательства. Его предательство. Ложь. Ненависть. Боль! Которую он причинил не только мне но и Катюше…

Бью, бью, бью. Что-то кричу. Не контролирую себя, растворяясь в глубоком аффекте. Слишком много ярости скопилось.

Мерзавец приходит в себя, уклоняется от замахов, поднимает руку, чтобы нанести ответный удар, а я готовлюсь с к боли, но меня вдруг хватают за талию крепки руки и куда-то тащат.

Позади свистят пули, стоны и крики режут уши. Закашливаясь, я почти теряю сознание от удушья… Как вдруг оказываюсь на воздухе. Меня быстро на руки подхватывают, куда-то несут.

Я тру глаза, пытаюсь осмотреться, вижу огромное количество чёрных, бронированных машин, что окружили трёхэтажное здание какого-то старого заброшенного завода.

Меня прячут за одной из машин, сажают в салон. Теперь я вижу моего спасителя. Это огромный мускулистый мужчина в камуфляжной форме. Он весь нашпигован оружием, а его лицо скрыто трикотажной маской.

Амбал протягивает мне бутылку воды.

— Выпейте, лицо умойте и глаза. Как себя чувствуете?

— Голова кружится, — говорю шёпотом, делая пару глотков.