Единственная для визиря

Пока она так медлила, луна снова взошла, осветив лицо господина визиря. Сейчас оно уже не казалось страшным и жестоким, словно маска спала с него. Она видела только усталого человека. На лбу застыла испарина. Он тяжело дышал, словно зверь, посаженный в клетку, пришло вдруг на ум Амлон. Да ведь он никогда не наказывал её, не тронул даже пальцем. Но собирается! Амлон закрыла глаза и помотала головой, прогоняя морок. Вспомнила все его злые слова, его жестокие взгляды, вспомнила несчастную женщину, разговор с которой, она слышала в саду. Её вопли ещё стояли у неё в ушах. Ну нет уж! Она не поддастся этому мороку. Она должна сделать то, что задумала.

Амлон занесла нож и снова опустила возле самой шеи. Сейчас. Она должна.

И тут господин визирь открыл глаза. Она смотрела на него и нож дрожал в её руках. Сейчас он точно убьёт её. А всё из-за того, что она не смогла, не успела. У неё ничего не вышло.

– Ну что же ты? – Спросил он тихо и хрипло. Голос звучал устало и вовсе не страшно. – Бей. Только лучше в горло. Сразу. Так быстрее.

Он шутит? Она молчала и смотрела на него в ужасе. Что это значит? Он издевается? Но в его глазах была только усталость и… тоска. Амлон подумала, что, наверное, ошиблась. Моргнула – вдруг видение исчезнет, но господин визирь лежал перед ней, беззащитный. Он не пытался больше выхватить нож, который застыл возле его шеи, там, где билась жилка, он даже не поднял рук, чтобы защититься, просто лежал и смотрел на неё.

Она снова занесла нож, чтобы опустить уже в последний раз. Господин визирь лежал, не двигаясь и улыбался.

– Убей меня! – Повторил он. Амлон видела, что он не боится и не испытывает злости. Он был готов, действительно готов умереть. Она вдруг всхлипнула, бросила нож и выбежала прочь.

Эмет

Ночью он не выпил настойку. С некоторого времени он не желал забытья. Он хотел помнить. Он так устал видеть ненависть в глазах, устремлённых на него, особенно в глазах этой девчонки. Что-то словно надломилось в нём. Он ведь не сделал ей ничего. Но она упорно ненавидела его и цеплялась за эту ненависть, как за спасение. Он понимал её. Если не ненавидеть, то нечем будет жить. Это самое сильное чувство, известно ныне живущим. Она поддерживала его все эти годы. И ещё может быть любовь. Но он не познал её доселе, значит вряд ли сможет узнать и теперь.

И когда распахнул глаза, как от удара и увидел Амлон с занесённым ножом, Эмет не испугался. Скорее обрадовался. Сейчас он встретится с теми, кто так давно ушёл от него. И он улыбнулся, наверное, жутко и безумно. Но девушка не завершила начатое. Она была дивно хороша с этим ножом в руках с глазами, полными ненависти и чего-то ещё. Жалости? Коренная ирханка никогда бы не пожалела его.

Когда она убежала, он медленно встал. Спать больше не хотелось. Размял мышцы, поигрывая с кинжалом. Никто не должен знать его слабости. Иначе Повелитель виртуозно сыграет на них. Подумав о шейме он усмехнулся. Если всё получится, Повелителем всего Ирхана ему быть уже недолго. А потом… Что потом, он даже не думал. Вернуться в Тарс? Кому он там нужен? Эмет вспомнил запах небесников и прикоснулся лбом к холодной стене. Он отдал бы всё, что сейчас имеет за возможность хотя бы один раз увидеть Родину, но это тоже была слабость.

Сегодня Повелитель ждёт его для решения важных вопросов. С недавнего времени он всегда советовался со своим визирем. Правда, поступал всё равно по-своему, всегда. Словно решил проверить, выдержит он или нет. С некоторых пор они оба играли почти в открытую. Шейм любовался им, как сильным соперником, а, может быть, и действительно верил, что его правая рука покорен ему искренне и до смерти. Но это было неважно. Он пока умел, или думал, что умел обыгрывать шейма.

Почему-то вспомнилась женщина, недавно бежавшая за ним почти до самого дома. Она искренне верила, что её сынок невинно сидит в подземельях дворца. Он помнил этого Барата. Чуть ли не единственный пленник, которого Повелитель отправил туда, где ему было самое место. Убийца, не пожалевший даже маленьких детей и вор. Но для матери он навсегда останется любимым сыном. Любовь слепа, хотя и искренна. На то она и любовь.

Эмет вложил кинжал, с которым никогда не расставался в ножны и вышел из комнаты.

Амлон

После неудачной попытки убить того, кого она ненавидела, Амлон так и не смогла заснуть. В голове билось одно – она не смогла, и, наверное, теперь уже никогда не сможет. Убить человека на самом деле оказалось куда труднее, чем ей представлялось, а убить беззащитного и безоружного – ещё тяжелее, даже если ненавидишь. Но что ей теперь делать, чем жить? Она презирала себя, ненавидела за слабость. И в то же время благодарила Всевышнего за то, что показал ей, кто она на самом деле. Она – человек, который жил только местью и ради мести и сейчас в сердце была только пустота, такая внезапная и ошеломительная, что Амлон не знала, что с ней делать, как научиться жить заново, как заполнить её.