Единственная дочь

– Наверное, я просто в шоке, – говорит он, снимая блокировку с машины. Он забирается внутрь и тянется, чтобы открыть дверцу с моей стороны. Это старый раздолбанный автомобиль с замызганной обивкой. Джек кажется слишком большим для него. Ему приходится немного пригибать голову, чтобы не касаться крыши. Снова ловлю его на том, что он пялится на меня, пока я пристегиваюсь. Любопытно, насколько хорошо они с Бек знали друг друга.

– Так и будешь таращиться или наконец обнимешь? – спрашиваю я.

– Извини. Вот я чудик, – говорит он, наклоняясь вперед и нежно притягивая меня к себе. Неожиданно от его прикосновений по коже у меня побежали мурашки.

Он включает зажигание и отъезжает от края тротуара. Если я склоню его на свою сторону, то могу использовать в своих интересах и заставить убедить Лиз, что я Бек. Знаю, сегодня я наделала ошибок. Нужно заняться устранением последствий.

– Не могу поверить, что она не сказала мне! – неожиданно восклицает он.

– Она сказала, что злилась на тебя, – напоминаю я.

– Ты это слышала?

– Конспираторы из вас так себе. Вы же шепчетесь в полный голос.

– Извини. Но все равно она должна была сказать мне.

– Согласна, должна была. – Людям нравится, когда ты принимаешь их сторону.

– Спасибо, – говорит он, останавливаясь на светофоре. Поворачивается, чтобы снова взглянуть на меня, но на этот раз у него другой взгляд. Шок прошел; теперь Джек тепло улыбается. Он смотрит на меня с каким-то благоговением, словно я прекрасное мистическое существо. Ему нравилась Бек. Ему нравлюсь я.

– Возьми у Лиз мой номер, – предлагаю я. – Было бы круто потусить вместе.

– О. Да. Было бы, эмм, того, круто. – Он краснеет. Тут машина сзади начинает гудеть, Джек подпрыгивает на сиденье и поворачивается лицом к дороге. Светофор горит зеленым, и машины, которые были впереди, уже отъехали на приличное расстояние.

– Твою мать. Вот дерьмо. Ой, извини, – говорит он, переключая передачу. Я смеюсь. Возможно, он мне тоже немного нравится.

Я оборачиваюсь и смотрю на разъяренных водителей. Тут я вижу его, и мое сердце уходит в пятки. Через несколько машин за нами черный фургон. Когда мы разгоняемся, я снова оборачиваюсь, но солнце отражается в тонированных стеклах. Лица водителя не видно.

8 Бек, 13 января 2003 года

У нее во рту что-то было, и это что-то мешало ей дышать. Она вздрогнула и проснулась, хватая губами воздух. Что-то мягкое и теплое размазалось по пальцам, когда она почесала лицо. Лиззи умирала со смеху.

Бек взглянула на свою руку. Та была вся в растаявшем шоколаде.

– Вот ты сучка! – вскрикнула она.

Однажды Лиззи уже так делала, когда Бек ночевала у нее: накладывала дольки шоколада на губы Бек, чтобы посмотреть, какой величины получится башня, прежде чем подруга проснется. Бек напрыгнула на Лиззи, размазывая шоколад ей по лицу. Лиззи пыталась оттолкнуть ее, размахивала подушкой и визжала.

Дверь спальни открылась, и отец Лиззи просунул в комнату свою блестящую лысеющую голову.

– Девочки, у вас тут все в порядке? – спросил он и медленно оглядел обеих. – Я ведь не помешал?

Бек представила, как это выглядит – она, полураздетая, сидит верхом на Лиззи в постели. Она слезла и натянула одеяло на свою короткую футболку.

– Заткнись, пап! – недовольно протянула Лиззи.

Он приподнял бровь, посмотрел на них и снова закрыл дверь.

– Господи, иногда он так достает! – сказала она.

– Он не такой ужасный. У него хотя бы есть чувство юмора, – возразила Бек.

– Да, наверное. – Лиз пыталась оттереть шоколад со щек.

– Чур, я первая в душ! – выкрикнула Бек, спрыгивая с кровати, прежде чем Лиззи успела ее остановить.

Она приняла быстрый холодный душ. Как раз то, что надо, чтобы избавиться от растаявшего шоколада и сонливости.

Бек была рада, что переночевала у подруги. Они отлично провели вечер в Мануке и посмотрели «Поймай меня, если сможешь», и сама мысль о том, чтобы пойти домой и беспокоиться о тени, которая появлялась в ее комнате накануне, казалась глупой. Бек действительно была готова забыть обо всем этом.

Пробегая в спальню Лиззи в одном лишь полотенце, обмотанном вокруг тела, она узнала хеви-метал, доносившийся из комнаты Джека. Какая странность слушать такую музыку с утра пораньше. Она закрыла дверь в комнату Лиззи и несколько секунд наблюдала, как подруга перебирает одежду. Она негромко подпевала радио и покачивала задом.

Бек не удержалась:

– Говорю тебе, здесь все кипит, так что снимай давай свой прикид. – Бек притворилась, что читает рэп.

Лиззи со смехом обернулась.

– Совсем не так!

Бек запрыгнула на кровать, ерничая и танцуя в своем полотенце.

– Я вся вспотела, понюхай мое тело, – пела она тонким голосом, стараясь попадать в мелодию.

– Фу! – засмеялась Лиззи и в шутку ударила Бек полотенцем, которое было перекинуто у нее через плечо.

Бек с восхищением представила, как это выглядит со стороны. Прямо сцена из кинофильма.

– О мой бог, ты такая горячая! – пропела она, изображая гипертрофированный австралийский акцент.