Единственная Джун

– Двадцать два года назад я бросил игрушечного слоника в твою кроватку, пытаясь утешить тебя единственным доступным мне способом. И в тот момент, когда ты посмотрела на меня сквозь перила кроватки своими большими голубыми глазами, я знал, что тебе суждено стать моим утешением. – Меня захлестывают эмоции, на мгновение я теряю слова. Я сглатываю. – Именно этим ты для меня и стала. Ты была смехом по ту сторону моих слез, моим убежищем от кошмаров и радугой после всех дождей. Ты спасла мне жизнь, Джун Бейли.

Она зажимает рот обеими руками, и слезы капают на пальцы. Она зажмуривает глаза.

– И я не могу представить ничего слаще, чем провести всю свою жизнь с тобой. – Поднявшись на ноги, я вынимаю кольцо из коробочки.

Когда она смотрит на него, из нее вырывается возглас. Пораженный, полный неверия.

– Оно оправлено крошечными сапфирами. Голубые, как глаза, в которые я влюбился. Голубые, как небо, что дарит нам радугу, как птицы, которые парят над ней. – Я улыбаюсь. – Голубые, как платье на выпускном, которое поставило меня на колени. – Я беру ее дрожащую руку в свою и надеваю кольцо на безымянный палец. Оно идеально подходит. Выдохнув, я поднимаю на Джун взгляд. – Я хочу осмелиться мечтать с тобой вечно, Джунбаг. Помимо того, что ты мой лучший друг, моя любовь, моя вторая половинка, моя поддержка и храбрость… будешь ли ты моей женой?

Она кивает.

Она кивает, всхлипывает и плачет, уткнувшись в ладони. Но когда она опускает руки, всхлипывая, то прерывисто вдыхает и спрашивает:

– Сначала хорошая или плохая новость?

Мое сердце чуть не останавливается. Я быстро моргаю, пытаясь считать ее выражение лица.

Это слезы счастья.

Верно?

Черт… это слишком рано? Она не готова?

Стараясь не потерять сознание, я с трудом произношу:

– Сначала хорошая новость.

Джун не колеблется.

Она прыгает мне на руки, обхватывает меня ногами за талию, сцепив руки за моей шеей. Она целует мое плечо, ключицу, доходит так до самого уха и шепчет:

– Да… да. Боже, Брант, все «да» мира. Я бы вышла за тебя замуж хоть сегодня, хоть тысячу раз, в любой другой жизни.

Я облегченно выдыхаю и крепко сжимаю Джун, а затем нахожу ее губы, пока неуклюже, полный счастья, кружу ее и целую, задыхаясь до тех пор, пока мы уже не знаем, чьи слезы пробуем на вкус. Мы льнем друг к другу. Мы покачиваемся.

Мы мечтаем.

Радуга в небе меркнет, но не мы.

Мы сияем ярче, чем когда-либо.

Когда я отстраняюсь, чтобы стереть слезы с ее щек, то целую ее в лоб, опускаю обратно на ноги. Мысль приходит мне в голову, и я мрачнею.

– Подожди… а что за плохая новость?

Джун всхлипывает, отступает назад и глубоко вдыхает. Она кладет ладонь на живот.

– Нам действительно нужно начать экономить, Брант. Возможно, мне придется подыскивать вторую работу.

Я опускаю взгляд на ее живот.

И снова поднимаю.

– Свадьбы – дорогое удовольствие. – Она поглаживает живот рукой, и на лице расцветает улыбка. Затем она продолжает: – И дети тоже.

Глава сороковая «Прежде всего любовь»

Джун, 23 года

Камни на моей фатиновой юбке мерцают, как крошечные призмы, когда солнце проникает в шатер. Я стою перед зеркалом в полный рост, пока мама поправляет мои длинные локоны; ее глаза тоже мерцают. Ослепительно голубые.

– Ты выглядишь как в сказке, – говорит она мне.

Я улыбаюсь, перебирая в пальцах кулон с синей птицей на шее.

Селеста поднимает взгляд от флакона с лаком для ногтей, крася длинный ноготь. Ее нежно-голубое платье сверкает в лучах вечернего солнца.

– Я чувствую себя как в игре Candyland[51]. Я королева Фростин[52].

Хихикнув, я понимаю, что и правда пустилась во все тяжкие с тематикой радуги. На мне белый кружевной купальник с роскошной яркой юбкой из шелка и фатина. Сзади расходится шлейф, выполненный в цветах радуги, и я представляю собой довольно эксцентричного вида невесту, но…

Все же это шаг вперед по сравнению с зеброй.

Венди тихонько смеется, зависая в телефоне и сидя с Селестой за маленьким столиком, пока мы отсчитываем последние минуты до начала свадьбы.

Ее платье похоже на платье Селесты: ледяной голубой цвет ярко контрастирует с огненно-красными волосами.

– Я послала Уайетту селфи. Он сказал, что я похожа на Смурфика.

Я хихикаю:

– Как поживает Уайетт? Столько лет прошло.

– Чудесным образом, не в тюрьме. Он встретил хорошую девушку и пришел в себя, – улыбаясь, говорит Венди, пока печатает. – Он работает в профсоюзе, у него есть собака по имени Люси, черт, я думаю, он на пути к тому, чтобы стать полностью одомашненным. – Взглянув на меня, она добавляет: – Кстати, он передает свои поздравления.

– Правда? – Я поднимаю бровь.

Венди фыркает, убирая телефон обратно в сумочку:

– Нет, он сказал, чтоб все катились к черту, но послал это с маленьким сердечком эмодзи, так что думаю, что это то же самое.

Мама застывает позади меня и покашливает – мои щеки покрываются румянцем.

– Блюда выглядят великолепно, Джун. Не могу дождаться, чтобы проверить, так же хорош «Биф Веллингтон» Поли, как у Бранта.

Она ловко меняет тему.