Единственная Джун

– Я только защищаю тебя от гнева твоего брата. Он взорвется, если увидит, что ты снова сбросила полотенце.

– Ну да, Тео хотел бы держать меня в стеклянной банке на книжной полке. Ему нужно понять, что он не сможет защищать меня вечно.

Брант словно вздрогнул от этих слов. Он меняется в лице, сводит брови на долю секунды, а потом принимает прежний вид.

– Попробуй ему это сказать.

– Пробовала. Он просто говорит: «Хорошая попытка, Пич. А ты смешная, Пич. Настоящий комик».

Его губы прорисовывают подобие улыбки.

– Похоже на правду.

Селеста поднимается с шезлонга, делает большой глоток воды и закручивает крышку.

– Мне пора идти, хочу освежиться перед вечеринкой, – щебечет она, быстро печатая сообщение в телефоне и параллельно с тем поднимаясь. – Я вернусь в шесть.

Я тоже встаю, хватаю полотенце и швыряю его на голову Бранта. Он срывает полотенце с себя, не в силах сдержать улыбку, на что я невольно улыбаюсь в ответ.

Селеста посылает мне воздушный поцелуй, поправляет свой небрежный пучок и направляется за угол дома к велосипеду, еще раз попрощавшись.

Я потягиваю руками, делая вид, что зеваю.

– Ты идешь к Венди сегодня вечером?

– Нет. Они с Уайеттом собираются на семейное барбекю. – Брант снимает бейсболку, почесывает непослушную копну темных волос и снова надевает ее козырьком назад. – Я буду в роли твоего сопровождающего.

Он говорит это с озорным блеском в глазах, и я замираю.

– Ты нет.

– Твой отец назначил меня, и я планирую выполнять свои обязанности очень серьезно.

– Брант, клянусь богом…

– У меня есть список правил, написанный от руки. Он очень официальный.

– Брант…

Он прокашливается, принимая серьезный вид.

– По меньшей мере расстояние в шесть футов должно соблюдаться между Джун Бейли и любым представителем мужского пола во время пребывания на таких предметах мебели, как диваны, двухместные диванчики и скамейки, но ими не ограничиваясь. Кровати, разумеется, строго запрещены. – Он пытается сдержать изумленную улыбку, что у него плохо получается. – Никакой музыки, в которой упоминаются действия сексуального характера или гениталии. Никаких закусок или продуктов с фаллическими изображениями…

– Стоп. Пожалуйста, остановитесь. – Я качаю головой, но на меня предательски нападает неудержимый приступ смеха.

– Примерно в семь часов вечера будет обязательный перерыв на учебу, потому что образование – это важно. – Он поднимает палец вверх. – И последнее, но, безусловно, не менее важное, я настаиваю на обязательном пересказе постыдной истории из детства Джун каждый час просто для того, чтобы разбавить обстановку. Я вызываюсь добровольцем.

Я набрасываюсь на него.

Запрыгнув ему на спину, я обхватываю ногами его талию, а руками обвиваю шею, сильно сжав ту.

– Ты не смешной.

– Юмор – понятие относительное, – сквозь зубы цедит он.

Он тащит меня по двору, пытаясь сбросить с себя, но я не ослабляю хватку. Пусть я и не вешу тонну, но благодаря многолетним танцевальным тренировкам у меня было крепкое, подтянутое тело.

– Окей, но никто не считает тебя смешным.

– А я считаю.

– Аргх, бесишь меня, – говорю я, крепче прижимаясь к нему и щипая его за руку в придачу. – Возьми свои слова обратно.

– Ауч. Если ты собираешься играть нечестно, я готов. – Он дергает меня за косу.

– Эй! Удар ниже пояса. Тебе двадцать, а я еще ребенок.

Отчасти. Я использую карту ребенка, только когда это мне выгодно, но не дай бог кто-то назовет меня ребенком, когда я пытаюсь заработать бонусы или казаться старше, чем я есть на самом деле.

– Отлично. Дети любят, когда их щекочут. – Брант тянет руки и начинает щекотать меня – пальцы ползут по ребрам, пока я не вскрикиваю и не сдаюсь.

Черт возьми, и так каждый раз.

Он не перестает щекотать меня, даже когда я сползаю с его спины и пытаюсь убежать. Мое хихиканье усиливается, пока я извиваюсь и ерзаю под его натиском.

– Прекрати! – воплю я. Мне не хватает воздуха.

И тут мне действительно начинает не хватать воздуха.

– Подожди, подожди… ос-остановись, – задыхаясь, говорю я, пытаясь отдышаться.

Брант, должно быть, замечает перемену в моем настроении, потому что мгновенно меня отпускает.

– Тише, ты в порядке, Джунбаг? Я сделал тебе больно?

– Нет, я… – Я поднимаю руку, чтобы помассировать грудь, я в замешательстве и испытываю неловкость. Такое ощущение, что легкие недостаточно быстро наполняются воздухом. И хотя я заметила подобное на тренировке по танцам на прошлой неделе, я отмахнулась от этого: я немного простудилась, поэтому решила, что в этом дело. Когда пульс начал успокаиваться, я наконец сделала полный вдох, волнение улеглось. – Прости, я просто немного задохнулась.

Брант приподнимает мне подбородок, и наши взгляды встречаются. Беспокойство проступает в каждой линии его черт. Его взгляд блуждает по моему лицу. Он пытается прочесть меня, пытается сложить кусочки воедино, пока не убедится, что угроза миновала. Он тяжело вздыхает, отстраняясь от меня.

– Мне это не нравится.