Единственная Джун

Я должен выбраться отсюда. Я чувствую, что задыхаюсь в клубах скверны. Я отчаянно нуждаюсь в чистом воздухе. Выбегая из спальни, я хватаю свой мобильный, надеваю туфли и выхожу на улицу во влажную, позднюю летнюю ночь.

Я сажусь в машину.

Еду.

И через пятнадцать минут я уже стучу в дверь к Венди.

Через минуту она выглядывает через занавеску, проверяя, кто, черт возьми, может стучаться к ней в час ночи. Я даже не знаю, она больше ошарашена или испытывает облегчение, когда видит, что это я.

Дверь распахивается. На ней запахнут белый халат, волосы растрепаны.

– Брант?

– Ты ошибаешься, – говорю я ей, переступая порог.

Венди пятится, глаза широко распахнуты. Мой голос звучит угрожающе. Словно сейчас я на нее наброшусь.

– Я покажу тебе, насколько ты ошибаешься.

Я подлетаю вплотную и стягиваю с нее халат, на ней остается только нижнее белье. Венди ловит ртом воздух, мы тяжело дышим, мы растеряны, оба в исступлении.

Я целую ее.

Я целую ее со всей страстью, сминаю ее губы и стираю Джун навсегда.

Сегодня я обжегся.

И хотя я знаю, что рука заживет, некоторым ожогам суждено оставить шрам навечно.

Глава шестнадцатая «Первый ключ к разгадке»

Джун, 17 лет

Мне сдавило легкие, в груди болит и ноет, словно там синяки.

Я резко отрываюсь от репетиции, поворачиваюсь лицом к стене и, наклоняясь, упираюсь руками в колени, чтобы перевести дыхание. В последнее время мне часто не хватает воздуха, особенно сегодня, когда я разучиваю сложную хореографию для современного балетного представления, в котором участвую этой осенью.

На лбу выступили капельки пота, легкие хрипят.

– Все в порядке, Джун?

Перегруппировавшись, я выпрямляю спину, тянусь и делаю большой глоток воды, как только от груди отлегает. С улыбкой поворачиваюсь и киваю моей преподавательнице, Камилле.

– Отлично, – щебечу я, затягивая хвост. Камилла моргает, внимательно на меня смотрит и продолжает репетицию.

Когда занятие заканчивается, я убираю назад выбившиеся и мокрые от пота волосы и закрываю глаза, чтобы восстановить дыхание.

– Сегодня ты была на высоте, Джун. Я впечатлена. – Камилла подходит ко мне сзади и осторожно проводит рукой по спине. – Все же ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Абсолютно, – говорю я без колебаний, несмотря на то что легкие все еще сжимаются. – Я в восторге от этой хореографии. Она такая современная и в то же время элегантная.

– Очень изнурительная. У меня ушли месяцы на оттачивание, но думаю, что мы действительно будем выделяться.

Я до хруста сжимаю бутылку с водой, когда закручиваю крышку, не обращая внимания на сигналы тела. Я все чаще начинаю задыхаться до такой степени, что это становится все труднее скрыть. Эпизоды то появлялись, то исчезали в течение последних нескольких лет, но участились и обострились с начала летних тренировок.

Я отмахивалась от них, думая, что просто много тренируюсь, слишком боясь обратиться к врачу из-за вероятности того, что это может быть что-то серьезное – что-то, что может помешать моей танцевальной карьере.

Я хочу выступать на Бродвее.

В Нью-Йорке.

Мне нужны яркие огни, костюмы, кладезь возможностей.

И я так близка к этому. Я тренировалась годами, оттачивая свое мастерство до такой степени, что для меня больше нет другого пути.

Только танцы.

Я только что перешла в последний класс старшей школы и в последнее время часто думаю о будущем. Мама говорит, что мне нужно сократить список колледжей, ведь меня уже приняли в три: Колумбийский – основной претендент, но… честно говоря, я не уверена, что хочу идти в колледж. Селесте удалось достать билет в один конец до Нью-Йорка: она полетит после окончания школы и будет жить у своей тети, строя карьеру в компании, которая нанимает подтанцовку.

Я тоже этого хочу.

Я просто пока не знаю, как я этого добьюсь.

Я поднимаю руки, делая растяжку, кожа блестит от пота.

– Я не могу ждать. Я собираюсь проводить каждую свободную минуту, тренируясь, – говорю я ей.

Глаза Камиллы цвета мокко блестят, темные брови приподнимаются, губы расплываются в улыбке.

У нее самые белые зубы, которые я когда-либо видела.

– Я не сомневаюсь, что ты будешь звездой, – говорит она. – У тебя действительно талант, Джун.

Внутри проносится буря эмоций.

Я так этого хочу.

– Спасибо. Это очень много для меня значит.

– Я говорю только правду. Но не переусердствуй, слышишь? – Камилла улыбается мне, но в этой теплой улыбке прослеживаются нотки беспокойства. – Увидимся на следующей неделе.

Я смотрю ей вслед, пока мои товарищи по команде лениво болтают, роясь в спортивных сумках в поисках сменной одежды. Селеста мчится ко мне после того, как Камилла уходит, ее золотистые волосы собраны в большой пучок. Она стала намного выше меня, почти на фут, у нее спортивная мускулистая фигура, у меня же более мягкие изгибы и миниатюрное телосложение. Мне приходится прилагать много усилий, чтобы оставаться в форме.

Моя немаленькая грудь в мире танцев является скорее огромной проблемой и неудобством, чем преимуществом, несмотря на заверения подружек.