Единственная Джун

На ее лице мелькает странное выражение – что-то, что я не могу интерпретировать. Это заставляет меня задуматься, не сказал ли я чего-то, чего не должен был. Я собираюсь отойти, как вдруг кто-то врезается в меня. Я вскакиваю и, обернувшись, вижу, что рядом образовалась очередь посетителей, которым мы загораживаем вход.

– Я, э-э… наверное, пойду перекушу, а затем вернусь к работе, – взъерошив волосы, говорю я и указываю на маленький пакетик с булочками, оставленный на стуле. – Я очень ценю, что ты заскочила. Увидимся дома?

Джун кивает, расплываясь в улыбке. Она поправляет рукав кардигана, натягивая его на плечо.

– Конечно, – бормочет она, покашливая. – Увидимся.

Она разворачивается и уходит, проносясь мимо меня, словно морской бриз, наполненный ароматом сирени и солнечным светом. Я смотрю ей вслед через стеклянную дверь, пока она проходит через парковку. Ее высокий хвостик качается из стороны в сторону, а руки скрещены на груди. Затем я отвожу взгляд, забираю бумажный пакет и направляюсь на кухню.

Венди ловит мой взгляд, когда я прохожу мимо. Она буквально сверлит меня глазами, постукивая ручкой по блокноту и беседуя с клиентом. Что-то темное примешивается к ясному медному цвету ее глаз, словно надвигающаяся буря при сияющем солнце.

Это меня настораживает.

Я почесываю щеку, опускаю голову и направляюсь в комнату отдыха, чтобы съесть булочки.

* * *

– Брант, подожди.

До меня доносится голос Венди, когда я быстро шагаю по парковке к своему новому Highlander. Я купил его всего несколько месяцев назад. Подержанный, конечно, но в отличном состоянии. Мне не терпится проверить, как он перенесет нашу жуткую зиму.

Я замедляю шаг, оборачиваюсь и вижу Венди, бегущую ко мне на высоких каблуках. Они стучат по бетону, движения сковывает черная юбка-карандаш до колен.

– Да?

Я не уверен, что ей нужно. Она не заводила никаких разговоров об отношениях с тех пор, как начала здесь работать, и вместе с тем я бы не назвал нас друзьями.

Прядь волос выпадает из ее прически. Она отбрасывает ее в сторону, когда добирается до меня. Ее взгляд блуждает по сторонам, пока наконец не замирает на мне. Венди со вздохом произносит:

– Это выглядело очень странно. С Джун.

– Что? – Я теряюсь от ее слов и в защитном жесте скрещиваю руки на груди. – Что было странно?

Еще один вздох, и она произносит:

– То, как вы смотрите друг на друга. То, как вы прикасаетесь друг к другу. Это почти как…

Что за черт?

– Как что?

Она сглатывает.

– Это почти как будто вы… увлечены друг другом. В любовном плане.

Мои брови взлетают. Желудок сводит.

– Ого. – Я скептически на нее смотрю, вытянув руки вдоль тела. Слова ускользают, а произведенный ими взрыв раздается во мне, поражая картечью и недоумением. Горло перехватывает, а сердце сжимается. В итоге я говорю сквозь стиснутые зубы:

– Ты не только не права, но и совершенно не в себе.

– Разве?

– Я говорю тебе, что да.

– А я говорю тебе, что видела.

Я изучаю ее лицо, ищу подвох, отчаянно пытаясь обнаружить какую-то манипуляцию или злой умысел, но все, что я вижу, это… беспокойство. Чувство тревоги.

И мне кажется, что это потрясает меня еще больше.

– Венди, послушай меня, – говорю я глухо. Голос хриплый, с надрывом. – Я понимаю, что тебе больно. Я знаю, что это все было нелегко для тебя, и я сожалею об этом. Я правда никогда не хотел причинить тебе боль.

– Дело не в этом…

– Но подразумевать, что между мной и моей несовершеннолетней сестрой что-то есть – это уже слишком. Ты переходишь черту.

Венди прикусила губы, волнуясь и обдумывая свои следующие слова. Она слегка покачивает головой – выбивается еще одна прядь волос.

– Я уверяю тебя, что дело не в этом, Брант, – говорит она, и в ее голосе слышится искренность. Абсолютная честность, которая глубоко ранит меня. – Я говорю тебе это только потому, что беспокоюсь. Если я заметила это, то кто-нибудь другой тоже сможет. – Я собираюсь снова ей возразить, но она прерывает меня: – Твоя сестра, говоришь?

Я открываю рот, но не могу произнести ни слова. Я просто хмурюсь, ожидая, что она скажет дальше.

– Это интересно, – продолжает она, глядя на тротуар, крутя носком туфли. – Ты никогда не называешь ее своей сестрой. Ты всегда ненавидел это слово. До этого момента.

Позади нас шумит оживленное шоссе, пронизывающий ветер обдувает кожу. Он кажется холоднее, чем есть на самом деле в эту душную августовскую ночь.

– Все не так.

– Она красивая, Брант. Она потрясающая и преданная, и она просто обожает тебя.

– Прекрати.

– Я говорю это не из чувства обиды, – отвечает Венди, сжимая мою руку. Я смотрю на наши ладони, но не отстраняюсь. Я словно оцепенел. – Я говорю это из чувства любви. Я люблю тебя, Брант, и всегда буду любить. И я не хочу, чтобы ты потерпел крах и «сгорел дотла».

Я медленно поднимаю на нее взгляд, моя оборона рушится на глазах.

– Мы с Джун близки. Ближе, чем кто бы то ни было. И всегда были, – говорю я, ненавидя тот факт, что мне вообще приходится это объяснять. Это безумие. – Между нами ничего нет.

Венди еще раз сжимает мне руку, на ее лице появляется тень улыбки, затем она отпускает меня.