Единственная любовь. Метка убийцы Богов

Я хотела встать на ноги, но Нэй придержал меня за плечи:

―Прошу тебя, успокойся! Совсем не обязательно так это воспринимать! Ты думаешь, я бы не понял тебя в этом случае, Кай бы не понял? Мне было бы тяжело отпустить тебя, но я бы смог это сделать! И если ты думаешь, что Кай мог бы обвинить тебя в измене, при том, что надежды на его возвращение к тебе вообще никакой не было, не так уж он и идеален в таком случае!

Я сделала глубокий очищающий вдох.

―Дело не в том, что я боюсь, что он обвинит меня в измене. Я самой себе не хочу изменять. И я знаю, что Кай не был идеален, я видела его недостатки и все равно любила его. Никакие его недостатки не смогли бы изменить моих чувств к нему!

―И какие же недостатки ты в нем видела? ―элиец чуть приподнял брови.

―Ну, помимо слишком острого языка, из-за которого мне иногда хотелось ему врезать… ―я улыбнулась, ―ревность. Он был ужасно, чудовищно ревнив и просто с ума сходил, если какой-нибудь мужчина со мной хотя бы заговаривал!

―А вот это для меня новость, если честно.

―Для меня это тоже было новостью! В Элирии вы, Боги, меня как девушку не воспринимали, и он не ревновал, зато, когда мы оказались в Руавели… вот тут уж началось.

Я посмотрела в окно на знакомый пейзаж, освещенный послеполуденным солнцем.

―Он говорил, что для него невыносима одна мысль, что я могу оказаться в объятиях другого мужчины.

―Ясно, ―Нэй снова вздохнул. ―Теперь мне все ясно. И все же я надеюсь, что ты сможешь это преодолеть. Никакие ваши обеты и обещания не действительны, пока его нет в живых, и я надеюсь, ты поймешь это.

―Обеты и обещания… Дело не в них, и ты сам это прекрасно понимаешь. Я могу понять твою точку зрения, правда, но и ты пойми мою. Если я соглашусь стать твоей, если потеряю надежду на встречу с ним, от этого я не стану счастливее. В моей жизни не так уж много смысла… но моя жизнь потеряет всякий смысл… без него, ―я отвернулась в другую сторону, вытерла слезу со щеки.

Какое-то время мы молчали. Нэй взял мою ладонь, сжал ее в своих.

―Тебе просто нужно время.

―Мы собирались пожениться, ―я снова вытерла набежавшие на глаза слезы, ―зал был наряжен, гости приглашены. Он попросил моей руки, хоть я и была человеком. Хотел провести со мной вечность. Он отдал за меня жизнь. Любовь – самое ценное… нет, единственное, что у меня осталось! Нэй, ―я посмотрела в его глаза, полные боли и сострадания, ―если дружбы тебе недостаточно, нам нужно перестать видеться. Ты продолжаешь уговаривать меня дать нашим отношениям шанс, продолжаешь смотреть на меня с любовью, продолжаешь посылать мне эти сигналы, но я никогда не смогу предать его! Подумай об этом. Подумай о том, что будет лучше для тебя. Потому что мы никогда не сможем быть вместе!

Я встала и собиралась уйти, но Нэй остановил меня, обнял, нежно дотронулся до моих волос:

―Я уже обо всем подумал. Дружбы мне достаточно, я говорил тебе. Тебе нужен друг, и я буду твоим другом, ―вздохнув, он коснулся губами моего лба. ―Просто знай, что у тебя есть я. Если когда-нибудь ты поймешь, что готова двигаться дальше… у тебя буду я.

Глава 14. Люди и молитвы

Первые месяцы после произошедшей со мной катастрофы мне не было дела ни до кого, кроме себя, но не так давно я снова начала интересоваться тем, что происходит в жизни смертных.

Лиссанделийцы часто молятся Богам, намного чаще, чем можно было бы подумать. Когда молитва направлена конкретно тебе, ты не можешь ее игнорировать, но когда люди обращаются к Богам в целом, это похоже на белый шум, и, тем не менее, отдельные просьбы, образы, мольбы, нет-нет, да достигают наших ушей. Порой образы настолько сильны, настолько горьки молитвы, что игнорировать их становится очень сложно, почти невозможно.

Я помогаю людям по мере сил – овладев магическим искусством, я получила такую возможность. Если от меня требуется наколдовать кошель с золотом погибающей от голода семье, создать лодку для утопающего или отогнать волков от заблудившихся путников, я, конечно, делаю это. Моя анонимность при этом сохраняется – даже сами люди не знают, что им помогла одна из Богинь.

Но самые отчаянные молитвы доносятся именно от тех, кто потерял своих близких, и тут уж я ничем помочь не могу – и я даже не уверена, что смогла бы, даже если бы умела оживлять. Я не знаю, что сделают старейшие, если по всей Лиссанделии вдруг начнут воскресать мертвые, более того, я не представляю, как на это отреагируют сами люди, а еще понимаю, что рано или поздно меня на этом деле поймали бы. А потому мне, как и всем остальным элийцам, приходится просто игнорировать непрошеные образы, говоря себе, что я ничего не могу сделать, а о людях позаботится Судьба.

Сами же Боги настолько привыкли не замечать обращенные к ним молитвы, что и впрямь… как будто перестали их замечать.

―Ты разве не слышал это?

―Что не слышал?

―Ребенок попал в медвежий капкан, а его мать молит всех Богов помочь ему, потому что он истечет кровью задолго до того, как подоспеет помощь!