Единственная моя

- Итак, - произнесла она голосом, в котором так явно слышалась нервозность, - смею я спросить вас, не переусердствовали ли вы снова с виски? Или, быть может, отец повысил ставки, сделав вам предложение, от которого только такой богач, как принц Эдвард, мог отказаться?

- Нет, - ответил он просто.

- Но вы же не думаете, что я поверю, будто вы пришли сюда с претензией на чувство?

- Нет.

- Что ж, вы не преувеличивали свою откровенность.

- Мне жаль, если я задел ваши чувства.

- Мои чувства не так легко задеть, сэр.

Краем глаза она увидела, как он прошел к окну позади стола и устремил в него взгляд. Его густые черные локоны вились над воротником, и свет отражался в золотистых искорках среди роскошных прядей. О!.. Она не могла дышать! Оливии пришлось стиснуть пальцами крышку стола, чтобы устоять.

- Ваш отец весьма высоко отзывается о ваших деловых качествах, - сказал он, не оборачиваясь. - Вы прекрасно управляете этим домом.

Он медленно повернулся лицом к ней, и все, о чем она могла думать, это как белизна его мастерски завязанного галстука подчеркивает бронзовый оттенок кожи. Майлз Уорвик любит солнце - уж это-то она знает. Когда-то она смотрела, как он вихрем носился по пустоши на своих арабских скакунах, которых так любит. Еще она знает, что ему пришлось продать почти всю конюшню, чтобы расплатиться с долгами.

- Вам нужен муж, - сказал он и почти устало добавил:

- А мне жена.

- Вам нужны деньги, сэр.

- Не могу этого отрицать.

- Наверняка есть более молодые и красивые женщины, чьи отцы были бы так же щедры.

- Сомневаюсь.

Она удивленно подняла глаза.

- Их отцы никогда бы не одобрили меня в качестве зятя.

Она поправила очки, чтобы они удобнее сидели на переносице.

- Наш брак будет не первым браком без любви, пояснил он.

Она кивнула.

- И нужно подумать о мальчике...

- Я хорошо знаю свои обязанности. Поэтому должна просить вас не вмешивать его в это. Если уж мы решили быть абсолютно откровенными, должна сказать, что будь обстоятельства иными, я бы искала более уважаемого человека в качестве поддержки моему сыну.

Майлз прислонился к подоконнику, отметив, что щеки Оливии зарделись при первом же упоминании о мальчике. Забавно, как ее обычно стоический вид уступает место растерянности, едва он заводит разговор о ребенке.

- Верно. Никому из нас не стоит привередничать. Короче говоря, не будь я такой жалкой партией, я бы искал женщину целомудренную, а не ту, про которую говорят, что она веселилась с цыганами и татуировщиками-азиатами.

Ее подбородок слегка дернулся вверх, плечи назад. Глаза приобрели тот яркий оттенок зеленого, который он видел, когда они столкнулись на дорожке.

- Хотя, когда я смотрю на вас, то не могу поверить, что эта сдержанная женщина, стоящая передо мной, та самая, которая вызывает столько самых невообразимых пересудов. Скажите, дорогая, - добавил он с кривой усмешкой, это правда?

- Что? - резко отозвалась она.

- Вы действительно танцевали с цыганами? Отдались в руки татуировщика?

- А это имеет значение?

- Пожалуй, было бы лучше, если б мы вступали в благословенное состояние супружества полностью разоблачившись, так скажем.

- Похоже, вы считаете само собой разумеющимся, что я принимаю ваше предложение, сэр.

- А это не так?

- Не знаю. Тут есть о чем подумать.

- О чем, например.

- О вас. Ни для кого не секрет, что вы бабник. Игрок, про которого говорят, что он мошенничает. Вы не в ладах со своей семьей и вечно ищите повода для ссор с родственниками. Все эти слухи верны?

- Все, кроме одного.

Она удивленно взглянула на него.

- Я не мошенничаю в картах.

Оливия вздрогнула, когда он внезапно направился к ней. Майлз наблюдал, как она немного попятилась вдоль стола, прежде чем взяла себя в руки. Вернув лицу то же упрямое и вызывающее выражение, она глядела на него с

Тревогой загнанной лисы: убежать или развернуться к этому большому злому волку и попытать счастья? Остановившись у угла стола, он сказал:

- Теперь ваша очередь, мисс Девоншир.

Она гневно зыркнула на него из-под очков. Волосы были так туго стянуты у нее на висках, что внешние уголки глаз казались вытянутыми. Она явно в спешке укладывала волосы: узел на затылке, обычно безупречно аккуратный, сейчас больше напоминал взъерошенного ежа. Одна шпилька торчала, и его охватил почти непреодолимый соблазн вытащить эту штуковину и дать волосам рассыпаться по плечам, как это было вчера.

- Я жду, - напомнил он.

- Это правда. Все. - Она сделала глубокий судорожный вдох, однако глаз не отвела. - Я действительно танцевала с цыганами.

- Обнаженной?

Она помолчала, в то время как яркий румянец пробирался вверх по шее от высокого воротничка блузки.

- Небольшое преувеличение. Я... была завернута в шарфы и тюль. Что касается татуировщика... это тоже правда.

- Действительно?

- Вам неприятно, сэр?

- Это зависит от обстоятельств. Как выглядит татуировка? Или сколько их там у вас? Или, точнее, где они? И, коли уж на то пошло, какие они?

- А какая разница? Сделанного не поправишь.