Единственная моя

Выпрямившись, Оливия бросила на Майлза быстрый взгляд, потушила свет и поспешно вышла из комнаты. Майлз пошел вслед за ней, замешкавшись, когда она скрылась в комнате, точнее двух маленьких комнатах - спальни и небольшой гостиной, - которые она, очевидно, выбрала для себя. Когда она не появилась, он подошел к двери и увидел ее сидящей у трюмо. В торопливо наброшенном поверх ночной рубашки халате она, не мигая, смотрела на свое отражение в зеркале и расчесывала волосы, цвет которых напоминал цвет выдержанного виски.

- Оливия...

- Прошу прощения, если мы потревожили вас, - прервала его она слегка запыхавшимся голосом. - Обычно Брайана трудно уложить спать. Он легко возбудим, как большинство детей его возраста.

- У тебя красивые волосы, - сказал он, ненавидя себя за почти тоскливое звучание собственного голоса. Он не желает эту женщину, уверял себя Майлз. У него есть полное право презирать ее и все, что она собой представляет. Он не желает ее, однако вот он, стоит тут как вкопанный, и вид изгибов ее тела под мягкой фланелью вызывает легкую испарину на лбу и напряжение в паху.

Оливия на миг задержала руку с расческой, потом продолжила:

- Не удивлюсь, если он еще подскочит до конца вечера. Ему здесь очень нравится. Вскоре после ужина я обнаружила его на верхнем этаже сражающимся с воображаемыми драконами. Бог наградил - или наказал - его очень пылким воображением.

Она наконец повернула голову, и ее глаза встретились с его изучающим взглядом. Он не шелохнулся и не отвел глаз, упиваясь видом женщины, сидящей на маленьком пуфике в блузке, застегнутой высоко на шее и на запястьях. Ткань отливала бледным золотом в свете свечей.

- Ты не против, что я взяла эту комнату? - тихо спросила она.

- Я думал... - Он покачал головой. - Нет, с какой стати?

Оливия положила расческу на столик.

- Завтра утром первым делом мы возьмемся за книги.

- Хорошо. - Он не хотел никакого напоминания об этих дурацких книгах сейчас.

- Боюсь... - Плечи ее поднялись и опустились. - Я произвела плохое впечатление на мисс Пинни.

- Я знаю.

Она не пошевелилась, но вскинула вверх свой подбородок и сцепила руки на коленях, словно ожидая, что он бросит свое осуждение именно к ее ногам.

- Ты будешь получать булочки на завтрак, - сказал он. - Правда, апельсинового мармелада не будет.

Оливия притворно нахмурилась:

- О Бог мой, я не знаю, переживу ли я это.

Они оба рассмеялись, но затем вдруг одновременно затихли. В комнате повисла тишина, которая скоро сделалась вполне осязаемой. Первым нарушил молчание Майлз:

- Я могу войти? - наконец спросил он.

Оливия быстро поднесла руку к щеке, потом прижала ее к горлу. Что-то промелькнуло на ее лице. Удивление? Тревога? Нервозность? Он не привык иметь дело с пугливыми женщинами. И кроме того, она не имеет права изображать из себя перепуганную девственницу. Не ей изображать из себя подобное с ее-то прошлым.

Все так же застыв на краешке стула, она наблюдала за тем, как Майлз приближается к ней. Губы ее слегка приоткрылись, рука по-прежнему сжимала край трюмо. Остановившись перед ней, Майлз сказал:

- Ты боишься меня, Оливия?

- Я просто не понимаю, зачем ты здесь?

- Я бы ответил тебе, милая, но это ведь понятно и без слов.

Оливия резко поднялась, прошла в дальний угол комнаты и остановилась там, сделав вид, что смотрит в окно.

- Я думала... что нам по крайней мере надо узнать друг друга...

- Это он?

Она повернула голову и холодно посмотрела на него:

- Не понимаю...

- Возможно, ты думаешь о другом своем любовнике. Отце Брайана. Если ты беспокоишься, что я буду обвинять тебя за это сегодня...

- Нет, я... - Она сглотнула. - Ты должен понять. Все это, - она обвела комнату рукой, - случилось так быстро. Прости меня, но я не из тех женщин, которые легко отдаются мужчине, не испытывающему к ней ни малейшего чувства, что бы ты обо мне ни думал.

- Разве тебе мало, что я женился на тебе? Что предоставил тебе и твоему сыну дом?

Она долго, не мигая, смотрела на него.

- Если б я думала, что ты испытываешь ко мне хоть чуточку симпатии, тогда... - Она поглядела на свои руки, которые казались такими тонкими и белыми в полумраке. - Я нравлюсь тебе хоть чуточку?

Он смотрел на нее, чувствуя, как кровь бушует в жилах, словно пожар. Как смеет она требовать от него чувства, отказываясь выполнять свои супружеские обязанности? Он имеет полное право требовать их от нее. В конце концов, он дорого за все это заплатил. Заплатил своей гордостью. Своим мужским достоинством. Но она требует какой-то лицемерной клятвы любви, требует для собственного успокоения.

- Мамочка! - неожиданно закричал Брайан вдребезги разбивая напряженную тишину.

Малыш промчался через комнату и, схватив Оливию за руку, неистово потянул.

- Скорее! Идем же! Там внизу сумасшедшая тетя... Оливия нахмурилась.

- Тише! Тебе приснился дурной сон. Ты не должен был вставать с постели...

- Пожалуйста! - повернув к Майлзу свои округлившиеся глазенки, Брайан заявил:

- Там двое дядей держат какую-то сумасшедшую тетю. Они говорят, что они из...

- ...Амершемской частной клиники, - послышался возбужденный голос Салли.