Единственная на всю планету (СИ)

— Кто тебя на это толкнул? — спросила Ольга, поморщившись от запаха мочи. — Отвечай или вырежу сердце!

— Бортников! — поспешно сказал Первухин. — Он попросил, а я не стал отказывать. Кто же знал…

— Отработаешь! — сказала Ольга. — Ковалева повысь, а Бортникова, если к тебе обратится, пошлешь…

Она придвинулась к отшатнувшемуся мужчине, обдав его вонью гнилых зубов, и подробно объяснила, куда послать директора мясокомбината.

— Все понял? — спросила она, отметив, что ее жертва начала потихоньку отходить от страха. — А чтобы не юлил и выполнил все по моему слову, оставлю над вами своего демона!

Ковер над диваном пошел пузырем, превратившимся в жуткую рожу с пылающими зелеными глазами. Первухин не выдержал и обмяк в кресле, потеряв сознание. Немного подлечив ему сердце, чтобы все не кончилось инфарктом, она встала и покинула квартиру.

— Что‑то ты долго, — недовольно сказал поджидавший у подъезда Нор. — Хорошо, что хоть сообщала, чем занимаешься, а то я бы волновался. Не перемрут?

— Не должны, — сказала Ольга, снимая с лица платок. — Жена отрубилась раньше, а он чуть было не пришел в себя. Пришлось все закончить демоном. Я его, правда, не показывала со всеми подробностями, как тебе, но ему хватило и упрощенного варианта. Побежали быстрее в машину, а то ты совсем замерз!

Они пробежались до машины, напугав Фроловых.

— Все в порядке, — поспешила их успокоить Ольга, — а бежим из‑за Нора. Я‑то сидела в тепле, а он на улице замерз.

— Чем все закончилось? — спросил Виктор.

— А ничего еще не закончилось, — улыбнулась Ольга. — Все еще только начинается. Если в понедельник Первухин не повысит отца, я буду очень удивлена и разочарована, и мое разочарование выйдет ему боком. Пугать его страшилками больше не стану. Раньше понедельника Бортников вряд ли будет звонить, а когда позвонит, должен узнать о себе немало интересного. Вот и посмотрим, что он предпримет. А мне нужно будет в воскресенье встретиться с Замятиным. Я никогда не интересовалась, какой расклад сил в городской верхушке, а Сергей это должен знать.

— Стоит ли так обострять ситуацию? — спросил Виктор. — Ты добилась своего, и не факт, что конфликт будет развиваться дальше. В конце концов, это всего лишь заморочки сына.

— Мне надо было развести в разные стороны Бортникова с Первухиным, а не просто его дразнить, — пояснила Ольга. — И ничего не закончится само собой. Если судить по тому, что в городе говорят о директоре мясокомбината, у него болезненное самолюбие и преувеличенное представление о собственной персоне. Такие не останавливаются на полпути. Началось с сына, но теперь задели уже его самого. Уж вы‑то должны знать таких типов. Если бы за нами стояла сила, он, может быть, и отступил бы, но такой силы не видно, поэтому наша непотопляемость заденет его еще больше.

— А ты не хочешь покончить со всем этим одним ударом, — сделал вывод Виктор. — Ну что же, это делает тебе честь.

— Я к этому еще не готова, — сказала Ольга. — Слишком незначительный предлог, чтобы переходить к крайним мерам. Если меня вынудят, я пущу в ход все, чем владею, но мне этого не хочется. Давайте уже ехать, а то начало темнеть. А я сейчас позвоню отцу, чтобы не волновался.

— Плохо, что младшее поколение Фроловых присутствует при моих разговорах с Виктором, — сказала Ольга, когда их высадили у лесничества. — Не обратил внимания на то, как на меня смотрела Люда?

— Он лучше нас знает своих детей, — пожал плечами Нор. — В следующий раз можно предложить на время поездки оставить их в кафе, а потом забрать. Я заметил, что в разговоре со мной ты была более категоричной, а в машине смягчила свою позицию. Это из‑за них?

— Не только. Я не хочу, чтобы Виктор меня испугался. Он неплохо разбирается в людях и оценил всех нас. Пока он мне доверяет, и я хочу, чтобы так было и впредь. Если я начну налево и направо убивать людей и ими играть, он испугается. Для расчетливой стервы с магическим даром он сам очевидная цель. Сейчас я спасла ему жизнь и, возможно, сделаю это в будущем еще не один раз. Он видит, что я умна, не испорчена и понимаю, что сотрудничеством с ним получу намного больше того, что могу из него выжать, просто взяв под контроль. Вот такого мнения он и должен обо мне оставаться. А это что за чудо? Хитрец!

Почти незаметный в вечерних сумерках кабан подбежал к Ольге и, радостно хрюкнув, чувствительно толкнул ее рылом, словно говоря: «У тебя есть совесть, хозяйка? Сама где‑то развлекаешься, а меня здесь бросила одного».

— Это вы? — посветил фонарем с крыльца отец. — Хватит тебе обниматься с кабаном, он этого не заслужил. Ты его для чего брала? Я думал, что мы его кормим, и ты ставишь свои опыты, а теперь, оказывается, его еще нужно развлекать! А когда этого не делаешь, он сам находит развлечения. Виктор тебе ничего не рассказывал?

— Это когда он его напугал, толкнув к крыльцу?

— Значит, не рассказывал. Ладно, если захочет, расскажет. Идите в дом, ужин я вам уже разогрел. Когда поедите, расскажете о своих похождениях. Уроков на завтра много?

— Всего ничего, — ответила Ольга. — На полчаса работы. Успеем еще сделать.