Единственный чеченец и другие рассказы

На корточках они пробрались к нужному кабинету, Чайкин молниеносно подпрыгнул, вышиб ногой дверь, настолько хлипкую, что она сорвалась с петель, и пауком сиганул внутрь. Пришлось все-таки достать узкий «гинекологический» фонарик, торчавший из кармана разгрузки большой, облитый резиной против ударов, был опасен. В углу стояла красная урна, а сам ящик, почему-то представлявшийся торжественно водруженным на стол, отыскался в шкафу под старым плащом и истоптанными заскорузлыми ботинками. Видно, директор хранил в кабинете обувь на дождь и грязь, и была она у него не ахти… Пошарив, нашли пыльный дерюжный мешок, в военный «сидор» и тем паче заплечную мародерку ящик просто бы не влез.

— Поднимай народ, — приказал Чайкин запыхавшемуся младшему командиру, — пойдем на сельсовет, гори оно все. Брать только личный скарб, самое необходимое. Думаю, прорвемся.

— Какого хрена? Задница самая прошла, чехи сваливают, а мы вылезем под остатнюю пулю?

— Ни черта не мыслишь, правильно гоблином зовут. Считать-то на ход-два вперед надо… Охота вам еще сутки за эту дрянь воевать? Я уйду, а ты останешься. Уверен, что больше подарков не будет, а они дружно проголосуют за день и вас уберут? Здание повреждено в ходе обстрела? Да. Ввиду превосходства противника, их до двадцати стволов было по огню, ясно, удержать пункт не представилось возможным. Есть опасность уничтожения хрени, которую мы должны беречь как зеницу ока. Я принял решение отступить на новый рубеж, гребанный ящик мы сберегли. А выбирают пусть хоть у нас на блоке, поставим мусорную урну, и кидай туда свои бюллетни!..

Накопившись снова у малого выхода, при тонком луче фонарика раскидали хлам и приготовились к броску. Ящик в мешке был поручен отделенному за физическую силу и промедление с дверьми, наряд пер рюкзаки с добром и торбы спальников. Гранаты Чайкин раздал, целые патронные ящики сложили в коридоре первого этажа, куда он отбежал напоследок, объявив секундную готовность.

— Давай! — заорал, вернувшись, и толкнул первого бойца в дверь.

Один за другим вылетели из здания без стрельбы, пригибаясь. Чайкин жестко гнал:

— Скорей, коровы, рванет сейчас!

Задержавшись, он бросил две «лимонки» в окно, переждал ничком взрыв и кинулся вслед за парнями. Когда они достигли ближних домов, сзади грохнуло, внутри школы полыхнул огонь.

— "Астрахань", "Астрахань", — поднес Чайкин рацию ко рту, — нас сильно жмут, передай — пусть сыпанут в «букварь», а мы попытаемся уйти на «Флажок». "Кузнечикам" сообщи, чтоб встретили нормально. Как понял, прием?

— Понял, понял, — гудел Балинюк сквозь треск эфира. — Организуем, берегитесь там!

— Без тебя не знаю… — Чайкин сунул рацию в кармашек у плеча. — Ну, полный ход, сейчас веселье начнется!

Вскоре действительно раздался первый душераздирающий вой, и за спиной в опасной близости шлепнулась мина. Пришлось даже залечь, но Чайкин быстро поднял хлопцев:

— Бежим, снайперы хреновы издырявят в дуршлаг, а нам как раз под музыку смыться!..

Администрация находилась в центре, несколькими кварталами дальше по прямой, точнее наискось. Выписывая петли по кривым улицам, шли около сорока минут. Откуда-то постреливали, в районе совета трещало кучнее. Поскольку оборона в любом случае бывает круговой, на подходе Чайкин пустил зеленую ракету, семафорить по правилам сперва красной "прекратить огонь" не имелось запаса. Да и кто в бою смотрит на сигналы, почему дальше прибег к самому верному способу:

— Эй, братва! Мы «астраханские» со школы, вас должны были предупредить. Я сейчас выйду один, не завалите!

Почти в рост он перебежал открытое пространство до мешков с песком и свалился за них.

— Здорорво! Ну, теперь встречайте моих — пацаны, сюда!

Цепочкой бойцы перебрались в укрытие и сбросили поклажу. Наконец можно было отдохнуть, настоящий бой у всех, кроме Чайкина и двух бойцов, прошедших за период срочной в ВВ «точки», случился впервые.

У солдат дела оказались хуже, даром что стояли целым взводом из шестнадцати человек, по углам здания были сложены укрепления, а у кирпичного гаража для неизменной председательской «Волги» прятался БТР с АГСом на хребте. Разведав или верно оценив силу, «духи» не сунулись прямо, били издалека, гранатометным попаданием накрыли одно гнездо, убив контрактника и здорово ранив призывного. Лейтенант запрашивал помощь, чтобы спасти парня, ему приказывали то ждать, то самостоятельно вывозить с рассветом. Путаясь в указаниях, он приказал готовить бэтэр, но мотор пока не запускать. Раненый скорчился в беспамятстве у стены, уколотый промедолом, чуть дальше лежал прикрытый брезентом труп. К военным местные относились хуже, внутрь здания не пустили, сорвать дверь те не решились — армейская дисциплина строже, это пьяный милицейский наряд мог заявить на посту ханкалинскому начальству: да мы сейчас сложим автоматы, и гребитесь вы все…