Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ)

— Самые действенные… — медленно усмехнулся лорд Нувар. — Спасибо тебе, мальчик! Уходи отсюда и не упусти свое счастье. А я не упущу свое!

Решительно нахлобучив на голову широкополую шляпу, Первый советник выскочил за дверь, громко приказывая подать карету…

…Столичный Храм Праматери Кошки был прекрасен.

Ажурное сооружение из колонн, невесомых куполов, серебристых витражей и висячих садиков. Огромное центральное помещение, насквозь пронизанное солнцем. И множество потаенных уголков для уединения.

Карета лорда Миэрри Эштиана Ас-Эль Аррини лихо подкатила к одному из боковых входов, где ее уже ждали служители Великой Кошки. Жрецы в белых накидках низко поклонились будущим супругам.

— Ты готов, любовь моя? — Нежно спросил Ас-Эль, поднося к губам похолодевшую руку жениха. Милаэль сидел белее полотна. — Сейчас нас сочетают браком.

— Миэрри… — прерывисто вздохнул Сигмар. — Мне кажется, что я совершаю ошибку… Я ведь не люблю тебя… уважаю, восхищаюсь… но не люблю.

— Я знаю, милый, — Аррини легко наклонился, целуя застывшего жениха в уголок губ. — Но поверь — моей любви хватит на нас обоих. А потом и ты меня полюбишь. Идем, нас уже ждут. Сегодня скромная церемония в присутствии лишь пары свидетелей. Но обещаю, что на Большой обряд к тебе в гости съедется половина королевства. Идем. Мне не терпится войти к тебе в спальню. Ты ведь так и не допустил меня до себя…

Он вышел из кареты, властно протянув руку все еще колеблющемуся Сигмару. Но отступать и впрямь было поздно. И Милаэль принял руку будущего мужа.

Аррини с горделивым одобрением посмотрел на красавца жениха в ало-золотом наряде, поверх которого лежало подаренное им жемчужное ожерелье. И, придерживая ладонь Милаэля на сгибе своей руки, чинно повел его внутрь храма. Жрецы, предвкушая богатые дары, семенили следом.

Сигмар больше не сопротивлялся. Впрочем, его сопротивление уже давно было сломлено нежной настойчивостью лорда Миэрри и собственным разочарованием в том, кого Милаэль так любил. За все время после бала канцлер не прислал ему ни одной строчки. Не считать же за таковые сухие фразы о принятии отставки. А ведь Мил до последнего надеялся, что в душе Кайр Андосса хоть что-то дрогнет. Именно потому и не пускал в свою спальню будущего мужа, аргументируя это тем, что до свадьбы ни с кем не может себе позволить близости.

И вот теперь даже этой призрачной надежды не осталось.

Милу хотелось плакать, но он упрямо шел, и на губах его сияла безупречная улыбка придворного.

Обряд должен был проходить в одном из малых залов Храма.

У золотой статуи Матери-Кошки, украшенной разноцветными сапфирами, новобрачных ждали два свидетеля со стороны лорда Аррини. Этого было вполне достаточно, чтобы засвидетельствовать брак. К тому же собственную родню Милаэль желал видеть в последнюю очередь. Хотя на Большом обряде они обязаны присутствовать. Но до этого «счастья» еще далеко.

Встав перед алтарем со статуей, Милаэль уткнулся взглядом в мозаичный пол Храма и отрешился, не слушая монотонного бормотания жреца. Запястье Сигмара плотно обхватывала ладонь будущего мужа. Наверное, это будет правильно — выйти замуж за того, кто тебя так любит.

И не тешиться несбыточными мечтами…

— Да будет свидетельницей вашего выбора Праматерь Кошка. И да благословит ваш брак. И да будет он доброволен с обеих сторон. И пусть все присутствующие подтвердят, что нет иных претендующих на тех, кто сейчас стоит перед Богиней! — Голос жреца звонким речитативом разносился по залу, рассыпаясь эхом в арках переходов. — И ежели таких нет, то объявляю…

— Я заявляю права на этого Дарующего! — Раздался внезапный рык в прохладной тишине храма. И внутрь ворвался Первый советник.

Ладонь Аррини до боли сжала поникшее запястье Мила. И Сигмар услышал, как его жених по-змеиному зашипел сквозь зубы.

— Продолжайте обряд! — Приказал лорд Миэрри умолкнувшему жрецу. Тот мягко улыбнулся.

— Не могу, сын мой, — ответил кротко. — Слово прозвучало.

— Вам мало денег?!.. — кажется, Аррини потерял голову от ярости. Но жрец все так же незлобливо смотрел на него.

— Вам вернут пожертвования, — ответил он. — Но каждое слово в храме должно быть выслушано.

— Говорите, — повернулся жрец к вставшему рядом с ошеломленным Сигмаром канцлеру. Свидетели лорда Миэрри с интересом прислушивались к спору. Сам Аррини готов был броситься на соперника, и только храмовая обстановка удерживала его от опрометчивых поступков.

— Милаэль… Мил, — Нувар впервые в жизни не знал, что сказать. Он смотрел в погасшие глаза бывшего секретаря и не мог подобрать слов. Он даже не сразу узнал обычно бойкого Сигмара. Всего за несколько дней яркий голубоглазый красавец как-то потух… словно лишился внутреннего огня.

Нет… не лишился.

С дрогнувшим от радости сердцем, Нувар увидел, как разгорается в глубине любимых глаз пламя отчаянной надежды.

— Мил, умоляю… Остановись!!!

— Не смей, Нувар! — Закричал Аррини, закрывая собой жениха. — Он уже обещан другому! Обещан мне. Не мешай! Ты ничего не сможешь ему дать… ты НИЧЕГО не дал ему за все эти годы! А потому не мешай…