Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ)

Из-за изголовья кровати выступило несколько слуг. И юноша невольно скривился — даже не Хранящие. Безымянные. А кто еще должен ухаживать за королевской Парой, как не способные рожать существа.

Все-таки он не успел. И теперь единственная надежда на разговор с королем — вдруг Гирр-Эстег поймет и поддержит.

Но тут, нарушая торжественность момента, живот Арэля громко забурчал, прозрачно намекая, что иногда и кушать надо. Невольно покраснев, Ар не успел и оглянуться, как оказался подхвачен под руки и усажен за изящный столик, мгновенно уставленный изысканными яствами.

Растерявшийся юноша даже не сразу потянулся к полной тарелке… особенно когда по бокам встали два лакея, принявшись за ним ухаживать. Нет, наследный князь Северного материка в тонкости знал дворцовый этикет. Но как-то больше теоретически. А практика… ну, где ему было ее получать? Особенно в последние годы. И потому сейчас не сразу сообразил, какие из серебряных щипчиков брать, чтобы вскрыть пряные плоды асси, поданные к нежному мясному суфле.

— Позвольте, господин… — рука одного из слуг потянулась к столовым приборам. — Я вас обучу.

Хорошо вышколенная прислуга…

Но Арэль уловил нотку пренебрежительной брезгливости за излишне вежливым тоном — обучать приличным манерам мальчишку с помойки!

Даже для слуг он всего лишь невежда, обманувший судьбу…

Из грязи да в князи.

Разом всколыхнувшаяся ярость пробудила родовую гордость Миранна. И тонкие пальцы юноши с небрежным изяществом коснулись нужного прибора, правильно расположив его в руке. Затем, не обращая внимания на проступившее на лицах слуг обалдение, Арэль принялся неторопливо смаковать поданные блюда. Кажется, его заранее записали в нищеброды. И теперь поведение пленника?.. гостя?.. наложника?.. ломало все привычные схемы.

Но, несмотря на голод, съел Ар немного — слишком велико было волнение перед встречей с королем. Юноша и сам не заметил, как отложил приборы, занятый мысленным спором с Габраэлом. Очнулся только, когда столик перед ним убрали, а самого его, невзирая на протесты, опять подхватили под руки и запихнули в роскошный бассейн, заявив, что теперь нужно подготовиться для владыки. И это заявление, сделанное равнодушным тоном, почему-то обидело Арэля едва не до слез. А еще возмутило до глубины души: неужели для своего Защищающего он всего лишь кукла? Не так должно обращаться со своей Парой. Во всяком случае — не как с ценной вещью, лишенной права выбора.

И потому Гирр-Эстега, вскоре вошедшего в спальню, встретил злой как стая нагов Ар, которого слуги чуть ли не насильно усадили обратно на кровать и обрядили в очередную идиотскую рубашечку до пупа. Да еще и почти прозрачную! Это что же, ему теперь всегда ТАК ходить?!

На требование принести нормальную одежду Безымянные холодно заявили, что он ОБЯЗАН радовать своим видом государя. И что Арэль не ценит своего счастья. И пора бы ему отвыкать от своих плебейских замашек. И лучше ему не спорить с теми, кто знает, ЧТО нужно делать.

Даже покрывало, в которое Ар пытался закутаться, у него отобрали. Естественно, все это не улучшило настроения и так уже злого парня.

Габраэл вошел в самый разгар спора по поводу одежды. Вернее, спора как такового не было. Поняв, что его просьбы игнорируют, юноша приказал слугам удалиться, не желая видеть их кислые физиономии: кажется, лакеям не понравилась сама мысль прислуживать простолюдину. Ну, и идиоты! Кем бы он ни был в прошлом, сейчас Арэль избранный повелителя Гирра. Могли бы и сообразить, ЧТО это значит. Но, видимо, тупое самомнение родилось раньше этих Безымянных.

— Как ты, любовь моя? — Мягко поинтересовался король, подходя к своему Единственному и невольно им любуясь. Юноша был несказанно хорош — раскрасневшийся от негодования и в этой соблазнительной рубашечке, что давала мало пищи для домыслов. — Если тебя не устраивают слуги, я прикажу их поменять.

Суровое наказание, судя по тут же заткнувшимся лакеям, что склонились в испуганных поклонах.

— Но одели они тебя так по моему приказу. Или ты чего-то стыдишься? Мы ведь уже были близки…

Сам Габраэл красовался в длинном халате, накинутом прямо на голое тело. Небрежно запахнутые полы почти полностью открывали рельефную грудь мужчины со светло-коричневыми ореолами небольших сосков.

Небрежно кивнув, Гирр-Эстег отослал прочь прислугу и присел рядом с напряженным до звона волчонком. Тяжелый бархат халата тут же соскользнул, частично обнажив бедро Белого Волка с великолепно вылепленными мышцами под загорелой гладкостью кожи. Арэль поневоле задержал взгляд, отмечая чисто мужскую красоту своей Пары.

— Я бы желал с вами поговорить, государь, — отозвался он нейтрально. — А раздетым я чувствую себя не слишком уверенно.

— Хорошо, — легко согласился Габраэл, накидывая на плечи избранного злосчастное покрывало, из-за которого и разгорелся весь сыр-бор. — Я тоже хотел поговорить. О нас.