Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ)

С грохотом распахнув вызолоченную дверь, да так, что она повисла на одной петле, Валларэс подскочил к постели и сорвал с колец шелковый полог. Силы при этом он не измерял, и рама балдахина жалобно заскрипела, опасно перекосившись. Но Крэйну было на все плевать, кроме безмятежного в своей застывшей красоте лица княгини.

— Ну, сссукааа!.. ***** зеленоглазая!.. — выдохнул он в бессильной ненависти, сжимая кулаки — только чтобы удержаться… не начать вколачивать тело покойной в окровавленную постель. — Обманула все-таки! Сбежала!

Тут же разом завыли столпившиеся у дальней стены, насмерть перепуганные прислужницы во главе с белой как мел старшей. А в центре комнаты в полуобморочном состоянии валялась Валита, с которой уже сняли наведенный стазис. Все, что могла сказать очухавшаяся прислужница это, что в спальню княгини вдруг пришла Ирроль, а после все… провал. Саму Ирроль уже отыскали в домике лекаря. Мертвую. Впрочем, как и остальных ее подельников. А щенок Мираннов исчез.

Закрыв глаза, Крэйн взвыл полуволчьей глоткой, когда тело начала корежить трансформация. И только невероятным усилием воли князь сумел сдержать оборот. Но потребовалось время, прежде чем Валларэс сумел-таки вернуть себе человеческий облик.

Лишь немного отдышавшись и загнав ярость подальше, Крэйн смог вновь взглянуть на жену.

Сомианна, которую служанки не посмели тронуть, лежала так тихо и так спокойно, словно уснула. Лицо женщины разгладилось, в уголках глаз исчезли морщинки от пережитого горя и тревог. Длинные стрелы ресниц неподвижно лежали на бледно-розовых щеках. Губы, по которым никогда больше не скользнет легкая улыбка, безмятежно сомкнуты.

Княгиня вновь напоминала ту юную красавицу, которую Крэйн впервые увидел двадцать лет назад во время дворцового бала. Два года он упорно, всеми силами добивался княжны. Два года ухаживаний, бессонных ночей, маеты! Два года пресмыканий перед ее отцом, чтобы тот отдал руку дочери ему, Крэйну! И что в итоге? Его предпочли чужаку! Ради него она жила, ради него дышала, ему родила сына!

А он, Крэйн, вынужден был зубами скрипеть, видя, как вожделенная женщина уплывает из рук вместе с княжеской короной. И взял все сам, силой — и корону и женщину. СВОЮ женщину! Делал ей детей, добиваясь нужного наследника, разом любя и ненавидя, не в силах простить ей другого, кого сам же и убил. Но она все-таки ушла… его зеленоглазая княжна с тяжелыми косами цвета закатного солнца.

Как же он искал ей замену, перебирая красавцев и красавиц. Словно сорную гальку перебирал на берегу океана в поисках редкой драгоценности. Как он желал забыть ее и найти новую любовь! И на какой-то миг обрадовался, что нашел. Но эта Ленарда оказалась такой же, как другие, хотя и родилась Защищающей. Она сопротивлялась ему лишь в начале, а под конец так же бесстыдно, как и остальные шлюхи, стонала под ним, широко раскрыв свое лоно. Всего лишь замена… бледная копия той, кого он желал все эти годы. Только ты… ты, Сомианна!.. так и не сдалась мне до самого конца!

Моя прекрасная Дарующая с душой воина-Защищающего!

Та, кого я ненавижу всем сердцем… и кого до сих пор безнадежно люблю…

Как-то преувеличено нежно укрыв мертвую сорванным пологом, Крэйн прошел к столу, куда положили мертвого ребенка. Походя пнув зашевелившуюся Валиту, да так, что женщина сломанной куклой отлетела к своим шарахнувшимся товаркам, окатив их кровью из раскрытого в немом крике рта, Валларэс посмотрел на комок мертвой плоти, что должен был стать его наследником.

Конец… всему конец… всем планам, чаяниям, надеждам… конец этой больной, обреченной любви…

— Убрать все, — глухо приказал он тихонько подвывающим женщинам. — Княгиню обмыть, одеть и подготовить для погребального костра.

Как бы он ни относился к Сомианне, но со стороны все должно выглядеть достойно. И прах строптивой пленницы упокоится в фамильной гробнице рода вместо того, чтобы быть выброшенным в море. Как бы он желал так же легко похоронить в своем сердца и ненависть к НЕЙ, до сих пор смешанную с горькой любовью!

— Вызвать советников, — отдал он приказ, шагая в сторону своего кабинета.

Но вызывать советников не потребовалось: вести уже разлетелись по окрестностям. И все приближенные к правителю ждали его в небольшой зале, используемой ради таких вот собраний.

С размаху опустив крепкий зад на массивный табурет, Крэйн внимательно оглядел поежившихся от его взгляда присутствующих.

— Думаю, нет нужды объяснять, ЧТО произошло, — негромко сообщил он. — Вы в курсе?..

Раздавшийся нестройный гул подтвердил опасения князя — новость потеряла свою свежесть. А вскоре и все в стране узнают о смерти княгини и бегстве ее наследника.

— Рамисста, теперь ты единственный Посредник, — обратился Крэйн к настороженному лорду Астарону. — Я желаю, чтобы твои способности продолжились в твоих детях.