Единственный ребенок

Подобная чуткость со стороны начальника вызвала у Сонгён некоторое облегчение. Все эти хлопоты были гарантией того, что охранники будут не сводить с нее глаз. Пока вопрос в его руках, вероятность каких-либо неприятных происшествий практически исключается.

Теперь почти не переживая на этот счет, Сонгён уже не терпелось наконец увидеть перед собой лицо Ли Бёндо. Она прибавила шагу, пытаясь поспеть за шагающим впереди охранником.

Помещение, в котором ей предстояло общаться с преступником, было, судя по всему, наскоро приспособлено для этих целей. Сонгён не взялась бы сказать, для чего эта комната изначально предназначалась, но, похоже, до этого она просто пустовала. Прямоугольный стол и стулья были новенькими и совершенно не гармонировали с остальной обстановкой. Дождевые потеки на бетонных стенах, с которых давно облупилась краска, черные следы плесени там и сям подсказывали, что сюда очень давно не заходили. В нос ударил влажный затхлый запах. Ощутить исходящий от стен холод можно было, даже не прикасаясь к ним.

— Пожалуйста, обождите немного, — попросил охранник.

Сонгён кивнула и огляделась по сторонам.

Окон не было — лишь на двери имелась стеклянная панель размером с голову, через которую можно было заглянуть внутрь. Подняв взгляд к потолку, Сонгён увидела длинную люминесцентную трубку, наполнявшую помещение холодным светом.

Комната была так плотно закупорена, что казалось, даже сам воздух тоже заперт внутри, и человек, страдающий клаустрофобией, сразу весь сжался бы, едва войдя сюда. Сонгён почувствовала, как ее дыхание стало частым и поверхностным.

Охранник, ушедший, чтобы привести Ли Бёндо, видимо, не отличался особой расторопностью. Пять минут постепенно превратились в десять.

Сонгён встревоженно глянула на часы, еще раз оглядела комнату и наконец уселась на стул лицом к двери. Посмотрев на пустой стул на противоположной стороне стола, представила себе сидящего на нем Ли Бёндо. И только тут осознала, что устроилась в самой глубине комнаты. Если он встанет и загородит дверь, единственный путь отсюда будет ей перекрыт. Она понимала, что мысль совершенно абсурдная, но все же поднялась и пересела на стул возле двери.

Открыла сумку, достала блокнот и ручку, готовясь к беседе. Вынула цифровой диктофон, нажала на «запись», чтобы проверить, все ли работает, когда за спиной у нее открылась дверь.

Сонгён невольно вскочила и обернулась.

Он уже стоял на пороге.

8

Выйдя из операционной, Джесон поспешно переоделся и направился прямиком в свой кабинет.

Осторожно приоткрыл дверь, чтобы не разбудить Хаён, но внутри никого не оказалось. Перед тем как отправиться оперировать, он на всякий случай еще раз проверил — его дочь была там, спала на диване. Но теперь диван был пуст. Лишь картонка из-под молока подтверждала, что Хаён вообще была здесь.

Еще раз оглядев кабинет, Джесон вышел в коридор.

Перед тем как уйти в операционную, он заранее предупредил старшую медсестру — если Хаён проснулась и вышла в коридор, кто-то из сестер за дежурной стойкой должен был обязательно это заметить.

За стойкой сидела лишь сестра Ким.

Заслышав звук шагов, она подняла голову и, узнав Джесона, быстро показала в сторону ординаторской. Вход в нее располагался прямо за стойкой, сразу за пространством, уставленным всяким медицинским оборудованием.

Посмотрев туда, он увидел Хаён в компании старшей медсестры, протягивавшей девочке шоколадный батончик. Хаён, которая в ответ лишь мотала головой, при виде Джесона вскочила и бросилась к нему. Он понял, что она места себе не находила, не зная, куда он пропал.

Заключив ее в объятия, опять ощутил запашок гари. Подумалось, что нужно немедленно ехать домой и отправить ее в ванну.

Отправляясь к месту пожара, Джесон так и собирался поступить, но уже за рулем передумал. Возникло ощущение, что так вот с бухты-барахты к жене заявляться с ребенком не стоит, когда она и понятия не имеет, что произошло. Требовалось время все хорошенько обдумать.

Изрядно поломав голову, он все-таки решил везти Хаён к себе в больницу. Провел ее в приемный покой, сделал укол успокоительного, осмотрел, нет ли ожогов или еще каких-нибудь повреждений. Почти сразу же Хаён начал морить сон, с нее стало спадать напряжение. Показалось, что лучше дать ей поспать, но стоило дочери заслышать его удаляющиеся шаги, как она немедленно открывала глаза и смотрела на него, словно боялась, что он вдруг бесследно исчезнет. В конце концов Джесон остался сидеть с ней, держа ее за руку, пока она лежала под капельницей. Отправился к себе в кабинет, только когда наступило время утреннего обхода, прихватив с собой Хаён.

Усевшись на диван, девочка нацелила на него глаза, полные страха. Похоже, до сих пор нервничала, не могла встретиться с ним взглядом, когда он молча посмотрел на нее. Пауза затянулась. Хаён едва скрывала тревогу, крепко прижимая к себе своего плюшевого медведя.