Единственный ребенок

Она не знала, когда он вернулся домой, но по выражению его лица поняла, что он видел, как она ударила ребенка. Захватив Хаён в объятия и пытаясь успокоить ее, Джесон с каменным лицом посмотрел на Сонгён. В его холодном взгляде читалось разочарование.

Она вдруг поняла, почему выражение лица Хаён изменилось с такой невиданной быстротой. Все тело покрылось гусиной кожей. Сонгён просто не могла поверить, что ребенок способен на такое коварство. В груди ее собралась тяжесть.

И дело было не в том, как отреагировал на происходящее Джесон. Можно будет потом все ему рассказать и прояснить это недоразумение. То, что встревожило ее больше всего — это моментально изменившееся выражение лица девочки. Это было не лицо ребенка, потрясенного пощечиной и при виде отца расплакавшегося от вырвавшихся наружу эмоций. У такой мгновенной перемены могла быть только одна причина, не имевшая никакого отношения к эмоциям. Когда девочка бросилась к отцу, Сонгён прочла у нее на лице ее истинные намерения. Все ее действия были хорошо просчитаны.

Хаён прекрасно знала, какого рода чувства она способна пробуждать у людей, ведя себя определенным образом, вот и повела себя соответственно. Как ей это удалось в такой короткий момент? Сонгён, которую искренне изумила подобная ловкость, опять призадумалась, в какой же среде выросла девочка.

Некоторое время посмотрев, как Хаён горько завывает в объятиях отца, Сонгён без единого слова вышла из комнаты. Все это требовалось серьезно обсудить с Джесоном. Но сначала надо было дать ему какое-то время, чтобы утихомирить Хаён.

Укрывшись в кабинете, Сонгён и сама попыталась успокоиться. Она совершенно не представляла, как теперь вести себя с Хаён. И еще тревожилась, как отреагирует Джесон, увидев, как его дочь бьют по физиономии прямо у него на глазах. Тому, что она только что сделала, не было никаких оправданий, даже по ее собственному разумению.

Как и ожидалось, Джесон очень на нее рассердился. Вскоре вошел в кабинет, встал и долго стоял так, глядя в окно и не произнося ни слова. Потом подвинул стул и сел напротив нее.

— Может, объяснишь, что тут произошло? — поинтересовался он более спокойным голосом, чем она ожидала.

Подобное ледяное спокойствие, однако, заставило Сонгён еще больше занервничать. Джесон относился к тем людям, которые чем больше злятся, тем тише разговаривают.

— Произошло… Да, я была неправа, что ее ударила. Я, наверное, в тот момент совсем вышла из себя. Я… я просто не вынесла, что она так орет и ругается на меня, — произнесла она.

— Почему она орала и ругалась на тебя?

— Не пойму, с чего она так взбесилась.

— Должна же быть какая-то причина.

— Это всего лишь ее плюшевый медведь. Я увидела, какой он грязный. И все, что я сделала, это его постирала.

— И всё?

— И ничего больше. Она стала искать этого медведя, как только вернулась домой из школы, так что я сказала ей, что он постиран, и… Она отнесла его наверх, все еще мокрого, и просто разорвала на куски.

Сонгён опять прошиб озноб, когда она представила себе, как Хаён разрывает обожаемого медведя на части. Откуда такая ярость? При виде лица девочки, когда она тыкала в него ножницами, с ненавистью сверля ее взглядом, у Сонгён едва не остановилось сердце. Ей сейчас не хотелось в этом признаваться, но, если честно, она жутко испугалась. Испугалась ребенка. Этот страх и заставил ее шлепнуть Хаён по щеке.

Джесон все равно не поймет. Как сказать ему, что она испугалась его собственной дочери?

Что-то надо делать. Надо срочно принимать какие-то меры, подумала она.

15

После того как отец вышел из комнаты, Хаён обмякла и рухнула на пол.

Если б он вовремя не появился, могло произойти что-то ужасное. Глядя на ножницы на полу, Хаён припомнила лицо Сонгён. Ведь и в самом деле едва ее не пырнула! Все это никак не укладывалось в голове. Хотя как Сонгён посмела трогать чужие вещи? Подумав о ней, Хаён опять разозлилась.

Она принялась хватать и тут же отшвыривать все, что попадалось ей под руку, громко визжа. Потом ей пришло в голову, что если она будет продолжать в этом духе, может опять объявиться отец. Не хотелось, чтобы он опять капал на мозг. Придется вести себя потише.

В ее самый первый день в этом доме он подхватил ее на руки и прошептал на ухо:

— Если хочешь жить тут со мной, придется тебе ее слушаться.

Из-за этих его слов она все безропотно сносила, как бы ей тут много чего не нравилось. Не стала жаловаться, даже когда Сонгён выбрала какие-то унылые старомодные шмотки. Девочки в ее возрасте не носят такой детсадовский отстой! Словно играя в куклы, Сонгён потащила ее по магазинам, заставила мерить то одно, то другое, когда только ей самой все это и нравилось. Хаён проголодалась, у нее болели ноги, но она все это сносила, поскольку так велел отец.