Единственный ребенок

Залезла в раскромсанную башку медведя и вывернула ее наизнанку. И, наконец, вот оно!

Хаён испустила вздох облегчения. Затолкала оставшийся мусор в пластиковый пакет, отставила его в сторонку. Заперла дверь, присела на кровать и посмотрела на то, что держала в руке. Маленькая коричневая бутылочка тускло блеснула в солнечном свете.

Хаён решила хорошенько ее спрятать — так, чтобы никто и пальцем до нее не дотронулся. Очень не хотелось, чтобы она вообще хоть кому-нибудь попала в руки. Огляделась по сторонам, и по лицу ее расползлась довольная улыбка.

Вот оно — место, в которое никто и не подумает сунуть свой нос…

16

Ночи опять становились все длиннее. Кошмары, которые Ли Бёндо вроде бы давным-давно изгнал из головы, вернулись опять.

Не надо было просить Сонгён принести яблоко! Не надо было нюхать его! Не надо было пробовать его! Стоило ему это сделать, как все стремительно понеслось под откос.

Едва он взял у нее яблоко и надкусил, как жажда, которую он долго держал под спудом, вновь моментально обуяла его. И как раз из-за этого яблока его так потрясла беседа с Сонгён. Попав ему в рот, оно словно распространилось по всему телу, вернув одно за другим воспоминания более чем десятилетней давности. Воспоминания о тех краях, куда ему уже больше никогда не вернуться — воспоминания, которые он вроде бы надежно запечатал, которые сглодал до костей в своих снах.

Лежа с закрытыми глазами на холодном деревянном полу камеры, Ли Бёндо вновь ощущал леденящую прохладу яблочного погреба.

Яблоки, некогда заполняющие сотни ящиков, за зиму в основном были проданы, а с первыми оттепелями оставшиеся уже начали подгнивать, испуская сладковатый душок. Солнце пекло все жарче, так что женщина и девочки тщательно отобрали испорченные яблоки, а он покидал их в ящик и выбросил в реку позади сада.

Глядя, как яблоки уплывают вниз по реке или застревают возле берега, он тогда подумал: «Я теперь сам как испорченное яблоко». Никто еще ничего не заметил, но при звуках знакомой материнской песенки его разум стал мало-помалу подгнивать. Он задремал было, поеживаясь от смутной тревоги, но вдруг рывком проснулся, заслышав шум раскачивающихся на ветру ветвей.

«Осматривай их повнимательней. Всего одно гнилое яблоко может испортить все остальные в ящике».

Женщина отбраковывала даже те яблоки, которые выглядели нормально. Сам он ничего такого не видел, но ее было не обмануть. И как раз именно она первой заметила, что он уже не такой, как прежде.

«Что с тобой? Что-то случилось?»

Вел он себя точно так же, как и раньше, но она все равно заметила в нем перемены. Вроде не замыкался в себе, не страдал отсутствием аппетита, но она ощутила холодок в его сердце. Он не смог ничего сказать в ответ. Просто помотал головой, показывая, что ничего ровным счетом не случилось, но она улыбнулась, пытаясь скрыть жалость в глазах.

«Если надо, ты всегда можешь поговорить со мной».

Ему хотелось вытряхнуть это из себя. Хотелось выбить эту гнильцу из головы и жить так, будто и впрямь ничего не случилось, как он ей и сказал. Но дудки. Воспоминания о матери, которые уже распространились по всему телу, заразили его кровь, плоть и кости. Подумав, что быстро загнивает сам, он тоже бросился в текущую мимо воду вслед за яблоками.

Тот день запомнился Ли Бёндо пронизывающим до костей холодом, от которого надо было избавиться. Он ничем не отличался от порченых яблок, выброшенных в реку. Если б он остался, то лишь отравлял бы вонью гнили и зла тот воздух, которым дышали женщина и девочки.

Потому он так и не вернулся к ним.

* * *

…В тот день, когда Ли Бёндо хоронил свою мать, он думал о доме с садом. Вспоминал ту огромную, крепкую яблоню, яблоки с которой всегда ел. На ней наверняка еще оставались сочные плоды, способные утолить его жажду. Но в конце концов лишь помотал головой. Увлекаемый течением, он уже не мог повернуть назад. Окончательно оставив то место позади, уже не мог вернуться. И поэтому полностью выкинул сказочные годы в том яблочном саду из головы.

Если б он не встретился с Сонгён, то пошел бы на виселицу со всеми этими воспоминаниями, надежно запертыми на замок.

В тюрьме Ли Бёндо заполнял медленно тянущиеся часы, вновь проигрывая у себя в голове многочисленные убийства, которые совершил. Было еще больше десятка случаев, о которых он полиции не рассказывал — те, что продолжал держать надежно упрятанными в памяти и о которых тайком вспоминал. Это, конечно, не сладкие пахучие яблоки, но ничего и не стояло у него на пути. Он думал, что это неплохо — ожидать смерти подобным образом.

Пока не повстречался с Сонгён.

* * *

В тот день Ли Бёндо пребывал не в лучшем расположении духа.