Эдипов комплекс. Мама, я люблю тебя

Когда в ходе анализа Ричард смог признать психологический факт того, что его любимый объект также является объектом ненависти и что голубая мать, королева с короной, в его психике связана с ужасной птицей с клювом, он смог установить любовь к матери более надежно. Его чувства любви стали теснее связаны с чувствами ненависти, а его счастливые переживания с матерью больше не находились так далеко от переживаний фрустрации. Поэтому, с одной стороны, ему не нужно было так сильно идеализировать хорошую мать, с другой — формировать такую ужасающую картину плохой матери. Всякий раз, когда он мог позволить себе соединить два аспекта матери вместе, это означало, что плохой аспект смягчается хорошим. Эта более надежная хорошая мать могла в таком случае защитить его от «монстра» — отца. Это опять же означало, что в такие моменты она не считалась смертельно поврежденной его оральной жадностью и плохим отцом, что, в свою очередь, означало, что он считал, что они с отцом стали менее опасными. Хорошая мать могла вновь вернуться к жизни, поэтому депрессия Ричарда рассеивалась.

Его возросшая надежда поддержать жизнь аналитика и матери в качестве внутренних и внешних объектов была связана с укреплением его генитальной позиции и с большей способностью переживать эдиповы желания. Производство, сотворение хороших младенцев, что, как он бессознательно считал, было самым важным средством победить смерть и страх смерти, теперь стало для него более возможным в фантазии. Поскольку он в меньшей степени опасался, что им завладеют садистические импульсы, Ричард поверил, что сможет производить хороших младенцев, поскольку креативный и продуктивный аспект мужских гениталий (как отца, так и его самого) усилился. Возросло доверие собственным конструктивным и репаративным тенденциям, равно как и внутренним и внешним объектам. Укрепилась вера не только в хорошую мать, но и в хорошего отца. Его отец больше не был таким опасным врагом, с которым Ричард не мог сражаться как с ненавидимым соперником. Таким образом, он сделал важный шаг к укреплению генитальной позиции и умению смотреть в лицо конфликтам и страхам, связанным с генитальными желаниями.

Отрывки из истории случая, иллюстрирующие эдипово развитие девочки

Я обсудила некоторые тревоги, нарушающие генитальное развитие у мальчика, а сейчас предложу материал из истории случая маленькой девочки Риты, который я уже описывала по разным поводам в ранних публикациях. Данный материал имеет определенные преимущества для презентации, поскольку он прост и лаконичен. Большая часть этого материала была опубликована ранее; тем не менее я добавлю несколько ранее не публиковавшихся деталей, а также некоторые новые интерпретации, которые я не смогла тогда сделать, но которые в ретроспективе кажутся подтвержденными материалом.

Мою пациентку Риту, которой было два года и девять месяцев в начале анализа, было очень трудно воспитывать. Она страдала от разного рода тревог, неспособности переносить фрустрацию и частых состояний несчастья. Она демонстрировала явные навязчивые черты, какое-то время возраставшие, и настаивала на тщательно продуманных навязчивых ритуалах. Она колебалась между преувеличенной «хорошестью», сопровождавшейся переживаниями раскаяния, и состояниями «непослушания», когда она пыталась всеми командовать. У нее также были проблемы с принятием пищи, она была «привереда» и часто страдала отсутствием аппетита. Хотя она была очень умным ребенком, развитие и интеграция личности сдерживались сильным неврозом.

Она часто плакала явно без причины, и когда мать спрашивала, почему она плачет, та отвечала: «Потому что мне так грустно». На вопрос «Почему тебе так грустно?» она отвечала: «Потому что я плачу». Ее переживания вины и несчастья проявлялись в постоянных вопросах к матери: «Я хорошая?», «Ты меня любишь?» и т. д. Она не могла вынести ни одного упрека, и если ее ругали, она либо заливалась слезами, либо становилась дерзкой. Ее переживание ненадежности в отношении родителей проявилось, например, в следующем случае на втором году жизни. Однажды, как мне рассказали, она разрыдалась, потому что отец в шутку пригрозил медвежонку в книжке с картинками, с которым она явно идентифицировала себя.

Рита страдала от заметного торможения в игре. К примеру, единственное, что она умела делать с куклами, — это мыть их и компульсивно менять им одежду. Как только она вводила какой-либо фантазийный элемент, у нее начинался приступ тревоги, и она прекращала игру.