Эдипов комплекс. Мама, я люблю тебя

Младенец, конечно, также является реципиентом проекций родителей, и версия эдипальной пары, которая закрепляется у него, частично может быть результатом проекции модели пары, которая существует в психике самой пары. Например, в третьем случае, я полагаю, мать пациентки имела представление о любом интимном контакте — будь это кормление или половое сношение — как вторгающемся и дезорганизующем, и это было спроецировано в мою пациентку. В материале, относящемся к двуспальной кровати, ее отец также передал свою неловкость и нежелание быть слишком интимно связанным с матерью.

В анализе относительную значимость различных факторов в эволюции внутренней модели эдипальной пары всегда сложно оценить, и зачастую такая оценка изменяется при изменении нашего понимания пациента.

В этой главе я также попытался обозначить, что фантазии об эдипальной паре тесно соотносятся с тем, как пациент способен использовать свою психику, чтобы создавать связи между своими мыслями и чувствами и выносить тревоги, порождаемые такими связями. Если тревоги, ассоциированные с фантазией о родительской паре, слишком велики, то будет происходить соответствующее вмешательство в способность устанавливать связи между элементами в психике пациента — процесс, похоже, зависящий неким существенным образом от фантазии, ассоциированной с соединением рта и соска или пениса и вагины.

Бион значительно расширил наше понимание патологии переживания пациентом любой пары (Bion, 1959). Он ссылался на предрасположенность пациента нападать на связь между двумя объектами, прототипом которой является связь между ртом и грудью, вызывающая ненависть и зависть младенца. Он полагал также, что даже когда младенец является участником созидательного акта, разделяя вызывающий зависть эмоциональный опыт, он также идентифицирован с исключенной стороной, с последующей болью, завистью и ревностью. (Таким образом, следуя идеям Кляйн, Бион постулировал очень раннюю форму эдипова комплекса.) Отклик младенца на опыт или фантазию о созидательной связи — вначале между ртом и грудью, позже между сексуальными родителями — подвергается нападению и трансформируется во враждебную и деструктивную сексуальность, превращающую пару в бесплодную. Это может принимать формы нападения на материнское или родительское душевное состояние или на понимание, которое может развиваться между пациентом и аналитиком.

Понимание того, как зависть младенца вызывается родительской парой и ведет к насильственной и разрушительной проекции, с тем чтобы разделить пару или сделать ее бесплодной, проливает свет на множество патологических версий эдипальной ситуации, с которыми мы сталкиваемся у наших пациентов.

Другой процесс, о котором я говорил, также приводит к переживанию пациентом эдипальной пары как вовлеченной в причудливое и зачастую насильственное взаимодействие, но, кажется, имеет иное происхождение и основывается на ином механизме. В этом случае младенец сталкивается не с созидающей парой, возбуждающей его зависть, а с родительской фигурой или парой, которую находит непроницаемой, неспособной надлежащим образом принимать его проекции или отвечать на них. Такое положение может порождать интенсивное стремление справиться с параноидными тревогами, которые были наиболее очевидны у моей третьей пациентки. Или же оно может приводить к ощущению безнадежной и причудливой ситуации, с которой невозможно столкнуться вплотную, как это было в случае первого пациента.

Эти альтернативы порождают интересные и трудные диагностические проблемы, поскольку каждая из них может требовать особого подхода. У меня сложилось впечатление, что в каждом из этих трех случаев, хотя истории и патология пациентов были различны, существовала фантазия об очень нарушенной эдипальной паре: в первом случае, например, о паре, которая на самом деле не может соединиться надлежащим образом, а в третьем — о ситуации, в которой либо невозможно проникнуть через ограду, либо приходится это делать с насилием, которое может оказаться катастрофическим.

Я попытался проиллюстрировать, как эти конфигурации, энергично привнесенные в перенос, ставят аналитика перед некоторыми дилеммами, с которыми постоянно сталкивается пациент. Я также попытался показать связь между тем, как эдипальная ситуация сконструирована внутренне, и способностью пациента мыслить, поскольку всякое настоящее понимание зависит от идентификации с парой, способной к созидательному сношению.

Литература

Bion W. R. (1959). Attacks on linking. Int. J. Psycho-Anal., 40, 308–315. [Reprinted in Second Thoughts (pp. 93–109). London: Heinemann, 1967.]

Klein M. (1928). Early stages of the Oedipus conflict. Int. J. Psycho-Anal., 9, 167–180. [Reprinted in The Writings of Melanie Klein, 1 (pp. 186–198). London: Hogarth Press, 1975.]

Klein M. (1932). The Psychoanalysis of Children. [Reprinted in The Writings of Melanie Klein, 2. London: Hogarth Press, 1975.] Steiner J. (1985). Turning a blind eye: the cover-up for Oedipus. Int. Rev. Psychoanal., 12, рр. 161–172.