Ее город

Он решил, что его отношения с обществом достаточно гармоничны и он достоин того, чтобы проводить пенсию с удовольствием. Чжань Гобинь теперь вел респектабельную счастливую жизнь, в очередной раз доказывая себе, что обладает характером. Он прославился в Ухане в шестнадцать — и это не шутка и не просто тщеславие. Так что он сделал еще один шаг вперед — смело вложился в новую моду и купил себе мобильный телефон и компьютер. И совершенно непринужденно оставил свой номер красотке в ресторане. Чжань Гобинь наивно полагал, что красавица сама позвонит ему. Ведь по слухам, эти красавицы были девушками легкого поведения. В какой-то момент Чжань Гобинь взволнованно размышлял: а что, если она и правда девушка легкого поведения, и как тогда ему быть, если она позвонит? Но шли дни, а красотка не объявлялась. В итоге Чжань Гобинь, не в состоянии сдерживать любопытство, позвонил ей сам, даже подготовив загодя кое-какую наличность, однако механический голос сообщил ему, что этот номер не обслуживается.

Неудача не ослабила энтузиазм Чжань Гобиня, и вскоре он оправился после случившегося. Его переполняли эмоции, и он продолжал с удовольствием есть и пить. Правда, со временем он стал ощущать сильную ностальгию. И однажды в ясный день решил навестить свой платан. Перед выходом из дома Чжань Гобинь привел себя в порядок, ведь даже если ты рано вышел на пенсию, нужно прилично одеваться, а то вдруг столкнешься со знакомыми. Чжань Гобинь начисто выбрился и тщательно подстриг волосы в носу. Когда он женился во второй раз, Лю Сиси специально заказала для него шелковую куртку с подкладкой в китайском стиле. К ней он подобрал пару отглаженных шерстяных брюк, повязал на шею длинный тонкий клетчатый шарф и водрузил на голову бархатную шляпу, чтобы волосы не растрепались на ветру. Чжань Гобинь расправил плечи перед зеркалом, закрепленным на двери большого гардероба, и почувствовал себя профессором.

Он вышел на Цзянханьлу. Высотка никуда не делась, но была окружена лесами. Чжань Гобинь спросил у нескольких прохожих, но никто не знал, во что ее хотят превратить. Ладно. Поживем — увидим. Редакция газеты давно переехала отсюда, и сейчас тут располагался магазин одежды. А вот французский платан вырубали! Чжань Гобинь пришел в замешательство. Он метался туда-сюда по улице, пока не привел в порядок мысли. Наконец он приблизился к платану, еще сильнее напоминая меланхоличного ученого.

Чжань Гобинь обратился к рабочему, который явно приехал сюда на заработки из деревни:

— Зачем вы вырубаете это дерево?

Тот покачал головой, но все-таки передал вопрос дальше по цепочке. Следующий рабочий посмотрел на Чжань Гобиня задумчиво, но в конце концов тоже покачал головой. Оказалось, никто не в курсе, почему дерево решили срубить.

Чжань Гобинь молча понаблюдал за происходящим и через некоторое время снова пристал с расспросами.

Его хорошие манеры внушали симпатию, и рабочим было неловко отмахиваться от него, как от назойливой мухи. В итоге к нему вышел бригадир. Он держал сигарету между пальцами и выглядел более наглым, чем рабочие, которые рубили платан. Бригадир оценивающе оглядел Чжань Гобиня и спросил:

— С чего такой интерес?

— А вы кто такой?

— Ну скажу я вам, и че?

Чжань Гобинь отказался отвечать на вопрос этого грубого человека. Что вообще за птица этот бригадир? Где он был, когда Чжань Гобинь перелезал с этого высокого платана в окно высотки? Он хотя бы выбрался из утробы матери? Да он вообще слышал о «Культурной революции»? Неуч! Чжань Гобинь бросил на бригадира недоумевающий взгляд и двинулся прочь.

Но далеко он не ушел. Побродил по Цзянханьлу, а потом прислонился к стене здания, чтобы вздремнуть. Через некоторое время снова подошел к платану и вежливо поинтересовался у рабочих:

— Могу я забрать лист?

Рабочие переглянулись и закивали. Чжань Гобинь грациозно наклонился, поднял лист и удалился. Дошел до парка Биньцзян и сел на скамейку. Никого не видя вокруг, Чжань Гобинь рассеянно погладил лист со слезами на глазах. После этого он вспомнил, как солнце позолотило французский платан в тот день, когда ему было шестнадцать. Постепенно он задремал, погрузившись в воспоминания. Через некоторое время Чжань Гобинь очнулся и увидел, что лист поломался. Да, сухой лист хрупок, его не удастся вложить в книгу в качестве закладки — он не выдержит. И Чжань Гобинь вновь вернулся во двор здания редакции, где когда-то работал его отец.

На этот раз рабочие, увидев его, расступились, в их взглядах читалось удивление. Чжань Гобинь любезно попросил их позволить ему забрать кусочек коры. Просьба вызвала недоумение. Бригадир подбежал и принялся отчитывать его:

— Старик, отковыривай, сколько тебе надо, и проваливай. Не мешай работать!

Чжань Гобинь снова наклонился, медленно и ласково отщипнул несколько кусочков коры. Ему одному было понятно, с чем он прощается. Он прощался с дорогим деревом, с деревом своей славы. Они никогда больше не увидятся. Чжань Гобинь похоронил одного за другим обоих родителей, но даже тогда сердце его не щемило так сильно.