Ее королевское пророчество

— Тогда чего ты медлишь?! — зло перебил ее Анри и почти тотчас же устыдился собственных слов. — Прости, Уна. Худо мне. Не вижу я смысла в жизни без тебя, — понуро опустил голову юноша. — Возьми и меня с собой, — Анри сглотнул тяжелый ком, подступивший к горлу, — на Главную площадь.

— Чего это ты удумал? — Хорошенькое личико девушки исказила злая гримаса. — И думать не смей! Не для того я на казнь иду, чтоб другие маги руки опускали! Я хочу, чтоб такие, как мы, изгоями не жили, не убегали в леса, да в другие места глухие! Чтобы матери за детей своих не боялись! Твоя жизнь только начинается, тебе в этом мире место под солнцем отвоевывать! А ты уже сейчас сдаться хочешь?!

Анри слушал гневную речь своей возлюбленной и с удивлением отмечал, что не чувствует ни грамма стыда за свою слабость. Не нужен ему этот мир, если в нем не будет Уны. Не интересен и все тут. И бороться ему за него не хочется. Лишь тоска в душе ноющая, едкая, лишь пустота от предстоящей разлуки.

— Прости, — еще раз обронил он и отвернулся.

Уна подошла сзади, обняла, прижалась к его напряженной спине, зашептала еле слышно:

— Это ты прости меня, Анри. Что оставляю тебя… вот так. Да только нет у меня другого выхода и быть не может. Когда-нибудь ты поймешь.

Он мотал головой зло и яростно, не соглашался с тем, что сможет когда-то принять и понять такое решение, сжимал кулаки до боли в костяшках, всеми силами пытаясь не расплакаться. И все же не утерпел, всхлипнул громко и жалостно, вытирая кулаком брызнувшие слезы.

— Поплачь, любимый, — шептала Уна, прижимаясь к нему все крепче. — Лучше сейчас прими эту боль. А то потом нельзя будет, не к месту. Ты ведь придешь со мной попрощаться?

Анри замер, оцепенел, словно разом кто-то вышиб дух из его тела.

— Нет, Уна. И не проси меня о таком. Не смогу я, — хрипло проговорил он.

Она больше не просила и не настаивала.

А он знал, что все-таки придет…

Дни сменяли друг друга беспокойные и напряженные. Уна пока оставалась дома, и, возвращаясь из леса, куда Анри отлучался все чаще, каждый раз он не знал, что ждет его за дверью. Очень скоро молодой маг понял, что ожидание беды может быть ничуть не легче, чем сама беда.

— Я послала весточку своему давнему другу, — однажды призналась травница. — И теперь жду от него ответа.

— Какому еще другу? — с ревнивыми нотками в голосе спросил Анри.

— Его зовут Алистар. Мое видение касается и его тоже.

— А что, если этого Алистара уже и в живых-то нет? — как можно равнодушнее отозвался парень. Сердце его меж тем забилось быстро и почти радостно.

Вот бы и правда она не смогла разыскать его!

— Нет, он жив. Я чувствую, — задумчиво ответила Уна, теребя край своего цветастого платья. — Подожду еще несколько дней.

Анри промолчал, но его душа ликовала. Несколько дней можно не думать о плохом, а просто жить и наслаждаться жизнью, как раньше! Завтра же он отправится на луг и соберет самый красивый букет для своей мятной девочки!

Но на следующий день Уна исчезла.

Весть о том, что охотникам удалось поймать редкий экземпляр среди магов, облетела почти всю страну за считаные часы. Анри без труда выяснил день и время предстоящей казни, даже в деревнях передавали эту новость из уст в уста, смаковали и выдумывали все новые подробности.

Ранним утром, когда город еще спал сном младенца, Анри отправился на Главную площадь, чтобы последний раз взглянуть в прекрасные глаза своей любимой.

Он шел уверенно, широкими шагами, с высоко поднятой головой. Если на пути и встречался встрепенувшийся ото сна стражник, то тому и в голову не могло прийти, что перед ним маг. Анри беспрепятственно добрался до своей цели, огляделся вокруг. Площадь была пуста, но уже скоро сюда потянется народ, любопытные зеваки, да и королевская семья тоже пожалует. На помост тяжелой поступью взойдет палач, равнодушно блеснет глазами сквозь узкие щели в своей черной маске.

Пусть боги смилуются, и его топор сегодня будет наточен как следует.

Вон там, чуть поодаль, расположатся король со своей королевой и, наверное, будут глядеть на разворачивающееся пред ними действо со скучающим видом. Все это Анри столь живо представил в своей голове, что невольно вздрогнул от омерзения.

Нет, он должен выдержать и никак не выказать своих чувств. Ради Уны. Она должна чувствовать его поддержку.

Анри отошел подальше, заприметив на окраине старую рассохшуюся телегу. Сел на землю, прислонился спиной к колесу и неожиданно для себя задремал.

А проснулся от гула голосов и яркого солнца, бившего в закрытые глаза. День словно в насмешку выдался теплым и погожим. Аири поспешил встать и смешаться с толпой. Ни к чему привлекать к себе лишнее внимание.

Вскоре народу на площади набилось столько, что и яблоку негде было упасть. Люди толкались, стремясь отвоевать местечко получше, перекидывались репликами и шутками, от которых у Анри кровь стыла в жилах, а волосы, кажется, шевелились вовсе не от ветра.

Столько злости, столько ненависти к человеку, который не сделал им ничего дурного! К девушке! И лишь потому, что она не такая, как они!