Ее превосходительство адмирал Браге

— Прежде всего, спасибо, Александр Львович, что телефонировали, — поблагодарил Виктор. — А теперь будьте любезны, скажите, какого состояние мичмана?

— Это не совсем этично, наверное… — засомневался доктор.

— Тогда спросите ее, разрешает ли она информировать меня о состоянии ее здоровья, — предложил Виктор.

— Боюсь, сейчас это невозможно, — смутился врач. — Она, видите ли, перенесла серьезную операцию и сейчас спит.

— Осколки? Снаряд? — нажал Виктор.

— Осколки снаряда… двух… Третий задел по касательной, сорвал кусок кожи с левого предплечья.

— Осколки куда попали?

— В живот и грудь… — Врач отвечал нехотя. По-видимому, он не привык рассказывать о своих пациентах вот так — по телефону.

— Осколки вытащили? — Виктор уже понял, Бобовников ему все расскажет, но не сразу, а, отвечая на наводящие вопросы.

— Да.

— Важные органы задеты?

— Желудок… и большая кровопотеря… Внутреннее кровотечение…

«Как же она до базы-то добралась? — удивился Виктор. — Умеет Ара подбирать себе подруг!»

— Она выживет? — спросил о главном.

— Полагаю, что да, — успокоил его врач. — Прямой угрозы жизни нет, но ранение тяжелое…

— На ноги встанет? — настаивал Виктор.

— По идее, должна…

На том и закончился разговор, а Виктор еще минут пять сидел молча и ничего не делал. Смотрел на стену напротив, где была повещена большая карта Себерии с флажками, отмечавшими движение фронтов. Смотрел и ничего не видел. Собирался с силами, чтобы позвонить Олегу. В конце концов, он телефонировал на базу в Будё и стал первым, кто сообщил кавторангу Шкловскому о том, что случилось в Устье Вологодском. Тяжелый получился разговор. Никому такого не пожелаешь, но чуть позже Виктору пришлось первым сообщать новость и адмиралу Браге. Так что не удивительно, что, завершив разговор, он поднялся к себе в квартиру, налил граненый стакан водки, выпил его в три глотка, закурил и стал вспоминать Ару и молиться, чтобы она осталась жива.

***

История повторялась. В этот раз, Виктор поднял тревогу, как и тогда, в самом начале войны с Ниппонией. Он сообщил адмиралу, что, возможно, с Арой случилась беда, но, как и в первый раз, именно Елизавета Аркадиевна, в конце концов, развеяла его страхи и опасения. Она связалась с ним вечером двенадцатого февраля по телефону.

— Отбой тревоги! — сказала в трубку своим жестковатым командным голосом. — Жива наша девочка. И, как ни странно, даже здорова, хотя и беременна.

— Что? — не понял Виктор.

— Ара нашлась, — объяснила адмирал Браге. — Пересидела пургу в снежной норе. Не помню, как это называется, но я тоже когда-то умела такое делать. В общем, жива и даже не простудилась. Но, когда дошла до жилья, ее, разумеется, тут же эвакуировали. Поместили в госпиталь. Вот там и выяснилось, что здорова эта дура условно, так как надо быть сумасшедшей на всю голову, чтобы беременной лететь на перехват чужих бомберов! Впрочем, черного кобеля, в смысле, суку не отмоешь до бела. Сама такая была, и только одного не понимаю, как могла в чужой семье уродиться моя собственная копия?

— Где она сейчас? — спросил Виктор, вполне оценив откровенность адмирала Браге.

— В Шлиссельбург едет. Так что сможешь навестить.

— Олег знает?

— Знает и тоже летит в Шлиссельбург. Настасью твою я, к слову, тоже выписала. Сынок ее пока остался в Устье Вологодском, — там квочек хватает, уж обиходят как-нибудь, — а Настя сопровождает в столицу нашу героэссу. Они на Арином драндулете едут. Ведут по очереди…

— Почему сюда? — заинтересовался Виктор. — Не то, чтобы я был против, но…

— Потому что я запретила ей летать, пока не родит, — жестко отрезала адмирал. — Поработает твоим заместителем и заодно будет представлять Кокаревых в Промышленном совете и еще в паре мест. Ну, и кроме того, ожидается звездопад…

— В каком смысле? — не понял занятый своими мыслями Виктор.

— Девка в одном бою сбила семь великобританских бомберов, — хмыкнула Елизавета Аркадиевна.

— Сколько, сколько? — Не поверил своим ушам Виктор. — Семь штук?

— Семь! — подтвердила Елизавета Аркадиевна. — Дралась, чего уж там, отменно. Проявила героизм, то да се… Опять же отечество нуждается в героине без страха и упрека, а молодые себерянки — в модели для подражания. Юна годами, не уродина, храбра и образована. Опять же пилот… Замужем за офицером-торпедоносцем и ждет ребенка… Беременная в бой пошла! Чуешь, куда ветер дует?

— Это вы ее так? — на всякий случай уточнил Виктор, который уже сообразил, что из Ары будут лепить настоящего военного героя.

— Да, нет, — снова хмыкнула адмирал. — Это адмирал Ксенофонтов очнулся от спячки, и его вдруг пробило на немереную щедрость.

— Опасаюсь даже спросить, чем он ее хочет наградить, — аккуратно выразился Виктор.

— Полярную звезду не дадут, — явно поморщилась Елизавета Аркадиевна, — проявят щедрость в разумных пределах, так сказать. Но вот внеочередные звания для вас обоих я из него под это дело выбью!

— А я-то здесь причем?

— Может быть, конкретно в этом случае и ни при чем, но иногда важен не факт, а момент! Так что готовь плечи под новые погоны!