Ее превосходительство адмирал Браге

… Прямое попадание подкалиберного снаряда в броневой пояс в районе второй трюмной палубы…

… Разбита башня правого кормового орудия… Предположительно, сплошной 110-мм снаряд…

… Заклинило одно из двух орудий в 1-й башне главного калибра…

А потом вдруг заработали сразу все зенитные автоматы крейсера, и Виктор подумал, что артиллерия противника — это еще не самое страшное, и только в этот момент пришло сообщение центра ПВО о том, что в игру включились ниппонские штурмовики. Теперь «Изборск» не только вел артиллерийский бой, но и отбивался от наседающих на него увертливых «ниндзей». И все это, имея в виду главное задание командования: найти и уничтожить вражеский корабль-матку.

В конце концов к носителю они все-таки пробились. Получив с десяток прямых попаданий в корпус и в башни, окутанный клубами дыма и пара, «Изборск» прорвал оборону ниппонцев — взорвав один из эсминцев и сильно повредив вражеский крейсер, — и оказался «на чистой воде», всплыв над южной оконечностью острова Вернике. И тогда Виктор увидел на ходовом экране притаившийся у самой воды носитель «Сёкаку».

Корабль-матка был огромен. Это было целое аэрополе, построенное из крепкой брони, и с него то и дело взлетали истребители-штурмовики. Похоже, «Изборск» поймал тот момент, когда новая волна «ниндзей» стартовала в сторону Владивостока. Была вероятность, что командир авианосной группы развернет их против себерского крейсера, но этого, к счастью, не случилось. И Виктор знал, почему.

«Изборск» все еще находился достаточно далеко, — 12670 метров по данным дальномера, — был сильно поврежден и вел бой. Вражеские корабли так и не оставили его в покое, и он был вынужден вести интенсивную перестрелку при том, что потерял одну из трех машин, вспомогательные винты левого борта и три левитатора. По ходу дела, — а на крейсере бушевало сразу несколько сильных пожаров, — пришлось отключить еще пять левитаторов и на восьми снизить нагрузку до 65 % мощности. Упала скорость, стали неловкими маневры, и Виктор уже с большим трудом поддерживал баланс. Поэтому атаковать ниппонского гиганта сходу «Изборск» не мог, он лишь пытался подобраться поближе, чтобы прицелиться, выстрелить и попасть. Но и противник умел воевать. Отправив очередную эскадрилью в полет, «Сёкаку» включил свои левитаторы и начал всплывать, одновременно разворачиваясь к себерцам кормой, где у него имелось четыре башни с восемью 100 мм орудиями.

«Вот же черт!» — выругался Виктор, понимавший, что, если в дело вступят еще восемь дополнительных стволов, им несдобровать. Но, к счастью, именно в этот момент ниппонцу стало не до себерцев, и он так и не открыл по ним артиллерийский огонь. На него самого обрушилась «кара божья» — где-то с дюжину себерских штурмовых кочей.

«Мало! — отметил про себя Виктор, продолжая бороться за остойчивость корабля. — Их слишком мало, им не прорваться за периметр».

Средства ПВО ниппонца поставили на пути атакующих штурмовиков буквально стену огня. О том, чтобы преодолеть этот ужас и сбросить на ВПП носителя двухсотпятидесятикилограммовую бомбу, не могло быть и речи. Слишком сильное прикрытие средствами ПВО, и слишком малыми силами себерцы предполагали его преодолеть. Атаки кочей казались хаотичными и совершенно бессмысленными, тем более, что несколько штурмовиков уже ушли в сторону, волоча за собой дымный след. Однако, как вскоре выяснилось, никто не посылал этих ребят на убой. План атаки не предусматривал самоубийственного бомбометания. Ее цель была в другом — отвлечь ниппонцев от настоящей беды. И она пришла именно тогда, когда ниппонцы ее совсем не ожидали. Прикрывшись боем, который вела группа Питиримова, на расстояние удара вышли себерские торпедоносцы.

— Торпедоносцы в воздухе! — сообщили со станции радиоискателя.

— Веду цели визуально, — тут же откликнулись дальномерщики. — Восемь торпедоносцев типа «струг-вампир». Атакуют ниппонский носитель.

«Аминь!» — выдохнул Виктор, и увидел, как стремительные машины, обогнавшие покоцанный крейсер и успевшие уже уйти далеко вперед, запускают в сторону ниппонца свои тяжелые ракеты.

Пуски они произвели с дистанции три-четыре километра, и вот это уже, и в самом деле, было заявкой на самое красивое самоубийство дня. Но, по-видимому, по-другому было нельзя. Даже при таком раскладе из семи пущенных торпед, цели достигли только две. Остальные взорвались в воздухе или потеряли цель. Но две тяжелые «сулицы» все-таки поразили корабль-матку: одна попала в остров, а вторая пробила борт и взорвалась в недрах гиганта, вызвав вторичные взрывы то ли боеприпасов, то ли малитовых стержней. В любом случае, носитель был сильно поврежден, и при этом даже не смог выйти из боя, так как резко потерял ход. Впрочем, за победу торпедоносцы заплатили высокую цену. Ниппонцы подбили пять стругов из восьми…

***