Ее превосходительство адмирал Браге (Aviator 5)

- Особый класс самолетов, - сразу же, словно был готов к докладу заранее, начал лейтенант. - Предназначены для нанесения бомбовых ударов. Думаю, что универсализм здесь только во вред. Коч, конечно, можно использовать для бомбометания, но он, прежде всего, истребитель-штурмовик. Одна бомба - даже если это 250 килограммовая бомба, - погоды не делает. К тому же штурмовик сбрасывает ее на большой скорости. Он может пикировать, - это плюс, - но входит в крутое пике на высокой скорости. Даже с бомбой, это порядка семисот-восьмисот километров в час. Невозможно нормально прицелиться. Невозможно обеспечить точность попадания. Во всяком случае для большинства пилотов из линейных полков это именно так. То есть, нужна машина побольше. Как струг-вампир, например, только вместо торпеды бомбы, и чтобы пикировала с меньшей скоростью.

- Их так и применяют иногда.

- Я летал на торпедоносце, Елизавета Аркадиевна, у него плохо получается пикировать, да и выход из пике так себе. В общем, надо думать, но принцип именно такой: бомбовая нагрузка под тонну, скорость в пределах 450-500, один или два двигателя, боевой радиус 800-1000 километров. Способность бомбить с пикирования, сбрасывая бомбы на малой высоте и на приемлемой для точного прицеливания скорости. Вот, собственно, и все.

- Вооружение? - поинтересовалась Лиза, удивленная тому, как близко к известным ей образцам - Юнкерсу и Туполеву - подобрался этот себерский провинциальный аристократ.

- Курсовые пулеметы и турельная установка для стрелка в задней кабине, как на торпедоносце.

- А тот монстр, которого ты испытывал? С толкающими винтами, - задала Лиза новый вопрос и сделала осторожный глоток. Старка была превосходна, но это она знала заранее. Напитки для дома выбирал Вадим, а он в этой гадости знает толк.

- Это тяжелый бомбардировщик, Елизавета Аркадиевна. Бомбит с большой высоты, но действует всегда группой. Бьет по площадям. Боевой радиус тоже должен быть больше.

- Еще идеи есть?

- Так сразу не соображу, - покачал головой Виктор. - Надо подумать.

- Хорошо, - кивнула Лиза. - Мне это подходит. Считай, что с завтрашнего дня ты прикомандирован к специальной технической группе при 1-ом заместителе набольшего боярина Адмиралтейства. И первым делом займешься ты именно бомбардировщиками. Их надо сделать быстро и поставить на конвейер. И не артачься! Это не обсуждается. Успеешь еще повоевать. Налетаешься. Обещаю. Но сейчас новая техника важнее еще одного пусть и классного пилота в строю. К тому же кому-то придется все это добро еще и испытывать. Так что, думаю, не заскучаешь.

Помолчали. Лиза закурила, сделала глоток старки. Посмотрела на родственничка:

- Ну, что, лейтенант, готов к труду и обороне?

- Всегда готов! - как-то очень уж быстро и точно ответил собеседник, и это заставило Лизу насторожиться.

- Ну, ну, - улыбнулась она, подыскивая правильное слово. - Пионер, понимаешь, выискался.

- Что, простите? - опешил Виктор.

А, по идее, не должен был.

- Не забивай голову! - предложила Лиза, почувствовав, что неожиданно взяла след, да и афаэр, словно бы, ожил. Потеплел, потяжелел, однозначно реагируя на явно занервничавшего лейтенанта.

- Нет, нет! Елизавета Аркадиевна, - заторопился вдруг Виктор, - вы ведь сказали "пионер", я не ослышался.

- Американское словцо, - "отмахнулась" Лиза.

- Или русское, - осторожно "предположил" Виктор. - И про труд и оборону что-то знакомое. ГТО?

- Так, - сказала тогда Лиза, привычно удивляясь превратностям судьбы. - И кто у нас, тогда, пионер?

- Ребенок в красном галстуке, лучший друг комсомольцев...

- Даже так? - хмыкнула Лиза. - Затейливо, но возможно. Так ты, друг Виктор, был пионером? Может быть, и октябренком тоже?

- Даже в комсомоле состоял, - несколько растерянно ответил лейтенант, тоже, небось, сообразивший, куда дует ветер.

- Кучеряво. - Лиза достала из портсигара папиросу, обстучала и, не закуривая, крутанула в длинных сильных пальцах. - В партии коммунистов-ленинцев тоже состоял?

- Коммунисты-ленинцы - это же троцкисты, - нахмурился Виктор, - разве нет?

- О, как! - Искренно восхитилась Лиза. - Ты в каком возрасте сюда перешел? Я же тебя в первый раз, вроде бы, подростком встретила. Лет шестнадцать тебе тогда было.

- Семнадцать, - уточнил собеседник. - Но там, ну, вы понимаете, мне было много больше. Я подробностей не помню, даже, как звали там не знаю. Но по ощущениям, взрослый. А про коммунистов я вообще только сейчас по случаю вспомнил. И... Думаю, там, у нас, они просто коммунистами назывались, но я в их партии по молодости лет не состоял. А потом... - он удивленно посмотрел на Лизу и помотал головой, словно, не мог поверить тому, что вспомнил. - А потом, вроде бы, СССР прекратил свое существование, и коммунисты потеряли власть...

"Вот даже как! - поняла Лиза. - Это же Машкин мир".

- А как сюда попал? - спросила вслух. - Когда? Где?

- Точно не скажу, но давно, - не стал скрывать мнимый Якунов-Загородский. - Мальчишке, в которого я попал, было лет шесть. Беспризорник, доходяга. Где-то на железнодорожной станции Кунгур-сортировочная.

- А как стал Якуновым?