Ее секрет

Но тем же вечером на кровати для нее было разложено чудесное новое платье от «Ланвин». Оно оказалось белым, что поначалу привело ее в ужас; она наверняка обронит на него что-нибудь во время ужина, оставив чудовищное пятно. Но в остальном оно было потрясающим – длинный атласный чехол до лодыжек, отделанный на талии букетом роз, скрученных из лилового атласа, два конца которого ниспадали до пола. Бен – или его секретарша – даже купил ей короткую пелерину, украшенную лилово-серебряной вышивкой и сшитую из такого мягкого и невесомого тюля, что ей показалось, будто она накинула на плечи паучью паутинку.

Бен улыбнулся, когда увидел ее.

– Ты настоящая красавица, – сказал он и нежно поцеловал ее.

Это был еще один из дорогих ее сердцу моментов близости, когда она могла бы открыть ему свою душу, но которые всегда заканчивались так быстро, что она просто не успевала собраться с духом. Едва она опустила веки, чтобы ответить на его поцелуй, как он уже отстранился и приказал дворецкому подать машину с шофером ко входу.

Вечеринка прошла не совсем так, как она ожидала. Компания собралась маленькая, намного меньше тех, с которыми они встречались раньше. Она почувствовала, как напрягся вышагивавший рядом с нею Бен, когда они обнаружили, что приглашены всего четыре пары, причем одной из них оказались Форсайты.

Лео изо всех сил постаралась расслабить руку, которую поддерживал Бен, чтобы ни единым дрогнувшим мускулом не дать ему понять, что один вид Эверетта Форсайта по-прежнему выбивает ее из колеи. По какой-то ужасной прихоти судьбы за столом Лео оказалась напротив Эверетта, и спустя пару часов шея у нее затекла от неудобной позы. Она старательно не сводила глаз с мужчины рядом с собой, которого Бен попросил ее очаровать. Обычно, когда он обращался к ней с подобной просьбой, ей приходилось делать над собой усилие, но сегодня вечером она была рада этому, потому что могла отвлечься.

И вот, когда подали десерт и мужчина рядом с ней стал давать указания официанту о том, сколько именно сливок тот должен положить ему на тарелку, она наконец-то смогла выпрямить шею. При этом она совершенно машинально подняла руку, чтобы помассировать затылок, и вдруг поймала взгляд Эверетта. Оба были слишком умны и осторожны, чтобы позволить этому взгляду продлиться дольше одной секунды, но и этого ей оказалось достаточно, чтобы понять: он, так же как и она, совершенно выбит из колеи ее близостью и сознает, что с легкостью может коснуться ее ногой.

– Нам пора, – вскоре после этого прошептал Бен, и она кивнула, поскольку ничего так не хотела, как побыстрее уйти отсюда.

Он набросил пелерину ей на плечи и жестом собственника положил ей руку пониже спины, возвращаясь к гостям, чтобы попрощаться. Когда они ехали обратно в авто, он хранил молчание, а она тихонько сидела рядом, держа его за руку и спрашивая себя, не скажет ли он чего-либо об Эверетте, но, к счастью, ее опасения не оправдались.

И только когда она разделась и уже собиралась набросить ночную сорочку, он все-таки сказал кое-что.

– Ты по-прежнему так смотришь на него… – заговорил было Бен, но потом оборвал себя.

Лео надела сорочку через голову, намереваясь свести дело к шутке, – что на самом деле ему все равно, поскольку он никогда и не хотел, чтобы она полюбила его, – как вдруг, вынырнув из вороха кружев и атласа, увидела его лицо. О господи! Она причинила ему боль. Она сделала то, чего не собиралась делать никогда, чего старалась избежать всеми силами и ради чего даже заставила его поклясться в тот вечер, когда он сделал ей предложение, что он испытывает к ней исключительно дружеские чувства. Но сейчас на его лице было написано такое выражение, какое бывает у мужчины, уязвленного до глубины души поведением любимой женщины.

– Бен, – сказала она, огибая кровать и подходя к нему, а потом привлекла его к себе и обняла.

На миг он позволил себе расслабиться в ее объятиях, но потом отстранился.

– Не надо меня жалеть, – угрюмо заявил он, после чего вышел из комнаты и в ту ночь уже не вернулся.

Первый час Лео лежала в постели, глядя в потолок, а потом отправилась на его поиски. Дверь в его кабинет была заперта, но из-под нее пробивалась полоска света. Она услышала, как граммофон наигрывает какую-то мелодию – но не бодрую и жизнеутверждающую, а грустную и меланхоличную. Она подняла руку и постучала.

– Со мной все в порядке, – резко откликнулся он. – А ты иди спать.

У нее хватило ума не настаивать, особенно когда он разговаривал с ней таким «официальным» тоном. Бен не хотел, чтобы она видела его. Не хотел, чтобы она догадалась о том, какие чувства он сейчас испытывает.

* * *

Лео решила поговорить с Беном по душам на следующий вечер. Но в восемь часов он ворвался в дом, крича, что пообещал забрать Фэй из «Плаза», – куда она переехала после того, как Бен женился на Лео, – ровно в половине девятого и что Лео должна немедленно переодеться.

Лео повиновалась, решив, что, пожалуй, ей будет даже легче поговорить с ним, когда оба будут немного пьяны, слегка расслабятся и хотя бы отчасти утратят бдительность.