Ее секрет

– Нам не нужен адвокат. Что делается для него в данный момент? – Лео почувствовала, что превращается в ледышку, что голос ее напоминает скрежет ледяных глыб и что сердце едва толкает поток замерзающей крови по жилам, так что руки и ноги ее онемели, подобно остальным чувствам. Она не позволит врачу выдумывать всякие истории насчет Бена.

– Что вы для него делаете? – повторила она, ожесточаясь и вновь становясь похожей на Фэй, способной выдержать любой удар.

– Как вы можете видеть, мы подключили его к аппарату искусственного дыхания. Будем надеться, что таким образом нам удастся повысить уровень кровяного давления. С той же самой целью мы прибегли к инъекциям атропина. Сегодня утром мы попытаемся снизить давление на его мозг путем трепанации.

– Трепанации?

– Вы уверены, что не хотите, чтобы рядом с вами находился кто-нибудь? – Доктор в отчаянии огляделся по сторонам, словно надеясь, что из-под кровати вылезет кто-то здравомыслящий и пожмет ему руку.

– Что такое трепанация? – повторила она свой вопрос.

– Мы проделаем в его черепе небольшое отверстие, чтобы уменьшить давление на мозг.

С каждым его словом грудь Лео сжимало, словно тисками, и ей стало трудно дышать. Несколько долгих, очень долгих мгновений она силилась протолкнуть в легкие глоток воздуха. Но она знала, что должна говорить вместо Бена, который сейчас не мог постоять сам за себя. Она с трудом заставила себя произнести несколько слов:

– Вы не посмеете так поступить с ним.

– Если мы не сделаем этого, он непременно умрет. – Ответ врача был краток.

– Нет. Он не умрет. – Усилие, которое от нее потребовалось, чтобы произнести эти слова, стало чрезмерным. Перед глазами у нее поплыли цветные мушки в океане черной пустоты. – Оставьте меня одну, пожалуйста, ненадолго, – прошептала она, без сил опускаясь в кресло рядом с койкой мужа.

Шаги доктора затихли вдали. Лео ощупью нашла руку Бена, руку, которая всегда была сильной и элегантной, а сейчас выглядела изломанной. Она поднесла ее к губам и вдруг уловила исходящий от него едва заметный запах, который вызвал в душе бурю эмоций и поток воспоминаний. Вот она стоит с Беном на палубе парохода и смотрит, как впереди на фоне горизонта пылает факел статуи Свободы. А вот Бен дарит ей долю в «Ричиер Косметикс».

– Это я во всем виновата, – прошептала она.

Он напился минувшей ночью, потому что пытался спрятаться от нее, отчаянно старался скрыть те чувства, которым дал волю накануне. Как давно они у него появились? Почему она не настояла на своем, не вошла в тот же вечер к нему в кабинет и не расспросила его о них?

Потому что боялась того, что он может сказать ей и что она сама ответит ему. Потому что они оба испугались своей уязвленной гордости и той боли, которая таилась в их прошлом. Теперь он попал в аварию, и надежды на выздоровление не осталось. А ведь она могла сделать так, чтобы ничего этого не случилось. Если бы она поговорила с ним в «Клубе 300», то сейчас они оба уже плыли бы в Париж на пароходе, а не находились бы здесь, в больнице.

Она вновь поднесла его руку к губам и поцеловала ее, а потом прижала его ладонь к своей мокрой от слез щеке.

– Я запрещаю тебе умирать, – всхлипнула она. – Ты – мой муж, и ты нужен мне здесь.

* * *

Несколько дней Лео удавалось сохранить новости в тайне от репортеров, но потом газеты запестрели броскими заголовками: «Магнат Ричиер получил черепно-мозговую травму в автомобильной аварии. Врачи не гарантируют выздоровления».

Газету подал ей за завтраком дворецкий вместе с яйцами.

– Уберите, – велела она. – И яйца тоже, – добавила Лео, видя, что дворецкий забрал лишь газету. – Это неправда. Уже совсем скоро мистер Ричиер будет вновь завтракать вместе с нами.

Дворецкий чопорно кивнул и удалился.

Лео встала из-за стола и вызвала шофера. Она была слишком напряжена и взвинчена, чтобы самой садиться за руль. Сегодня наступил момент истины. Ей наконец-то разрешили повидаться с Фэй. Теперь она сможет крикнуть ей в лицо: «Что ты сделала с Беном? Зачем ты выхватила у него этот чертов руль?»

И что ответит ей Фэй? «Что бы ни случилось с Беном, ты сама во всем виновата, Лео».

Но что бы ни сказала Фэй, это не могло быть хуже того, в чем Лео обвиняла себя последние несколько дней. Все свое время она проводила у постели Бена. В его состоянии ничего не изменилось. В конце концов она дала согласие на трепанацию. Та не помогла. Ей не следовало поддаваться на уговоры. А что, если после нее ему стало только хуже?

Для предстоящей схватки Лео надела длинное расклешенное красное пальто из шерсти ламы, отороченное шкурой леопарда и антилопы. Затем она села в свое авто, и ее привезли в больницу «Белльвю», где лежали Бен и Фэй.

В отделении для душевнобольных стояла неестественная тишина. Как бы осторожно Лео ни старалась ступать, чтобы не предупредить Фэй о своем приходе, каблуки ее громко цокали по плитам пола. Как это было похоже на Фэй – симулировать умопомешательство в попытке избежать ответа за последствия того, что она натворила.