Ее волос манящий теплый шепот (СИ)

И я открываю. Прячу лицо в волосы и прошу его уйти. Но Даня не двигается с места. Он приносит с собой какую-то еду и почти силой заставляет меня есть. Мне приходится есть, чтобы он ушел. Но Даня не поддается. Он обнимает меня и укладывает спать.

—Останься,—вдруг прошу я.

—Останусь,—отвечает Даня.

Он лежит рядом и гладит меня по голове пока не приходит сон.

А потом будит рано утром и провожает на самолет.

—С днем Рождения, Этери,—первым поздравляет он.—Я счастлив, что ты есть.

А я только вспоминаю, как целую ночь Даня трогал мои волосы, когда я просыпалась и говорил, что все будет хорошо.

Мне не нужен был ни секс, ни разговоры, в эту ночь после победы в Пхенчхане, мне был нужен тот, кто сумел рядом со мной помолчать.

А потом Женя перестала появляться на тренировках, а Алина простыла. Мама болела, а я пыталась справиться с тем, что Россия получила ожидаемую золотую медаль, но неожиданную чемпионку. Мы все старались с этим смириться. Интервью, выступления, разговоры. И я среди них, как будто в аду. Если бы не Даня, я бы просто сошла с ума.

Алина проигрывает чемпионат мира, а я просто стараюсь удержаться на плаву. Даня кормит меня едой и приносит кофе. А еще говорит то, что мне надо слышать. Он берет на себя часть обязательств и это спасает меня от того, чтобы не упасть в бездну.

Мы даем интервью за интервью, проводим пресс-конференции, а у меня есть только одно желание—покой. Но его нет. И я просто молчу. Мне кажется, во мне так много молчания, что я разучилась говорить.

Даня отвозит меня домой, а Эд устраивает сцену ревности. Во мне нет сил рассказывать, что Даниил просто друг. Во мне вообще нет ни на что сил.

Поэтому, когда я узнаю, что Женя уходит к Орсеру, я никак не реагирую вначале. Все ждут реакции, но я спокойно даю интервью и занимаюсь работой.

«Моим наставником теперь стает Брайан Орсер»—говорит девочка, которой я отдала всю лучшую часть себя. Которая была мне как дочь и иногда даже больше. Она уезжает в Канаду, а я не могу больше дышать.

—Этери, я могу приехать,—говорит Эд.—Ты только скажи.

—Не нужно. Я справлюсь,—отвечаю я ему.

То же самое говорю всем, кто хочет меня поддержать.

Я справлюсь.

Я сильная.

Мне никто не нужен.

Поэтому я закрываюсь дома на все замки и хочу не шевелиться.

Но звонок в дверь не дает просто лежать. Там стоит Даня.

—Я же сказала, что справлюсь,—зло говорю ему.

—А я тебе не верю,—отвечает он.

И стоит на пороге, такой испуганный и смущенный. У Дани в руках бутылка виски и лимон.

—Смотри, я принес тебе лекарство и солнце на кончиках пальцев.

Я впускаю его в квартиру и иду на кухню. Мы пьем виски и заедаем лимоном. А потом я плачу. Впервые за все время рыдаю в даниных руках и ничего не боюсь. Сон приходит неожиданно и странно:

«— Ну нет, хорошенького понемножку! — сказал Оле-Лукойе. — Я лучше покажу тебе кое-что. Я покажу тебе своего брата, его тоже зовут Оле-Лукойе. Но он знает только две сказки: одна бесподобно хороша, а другая так ужасна, что… да нет, невозможно даже и сказать как!

Тут Оле-Лукойе приподнял Яльмара, поднес его к окну и сказал:

— Сейчас ты увидишь моего брата, другого Оле-Лукойе. Кафтан на нем весь расшит серебром, что твой гусарский мундир; за плечами развевается черный бархатный плащ! Гляди, как он скачет!

И Яльмар увидел, как мчался во весь опор другой Оле-Лукойе и сажал к себе на лошадь и старых и малых. Одних он сажал перед собою, других позади; но сначала каждого спрашивал:

— Какие у тебя отметки за поведение?

— Хорошие! — отвечали все.

— Покажи-ка! — говорил он.

Приходилось показывать; и вот тех, у кого были отличные или хорошие отметки, он сажал впереди себя и рассказывал им чудесную сказку, а тех, у кого были посредственные или плохие, — позади себя, и эти должны были слушать страшную сказку. Они тряслись от страха, плакали и хотели спрыгнуть с лошади, да не могли-они сразу крепко прирастали к седлу.»

Я просыпаюсь ночью и понимаю, что Даня прижимает меня к себе. Вчера я расколотила все, что напоминало мне о прошлом. А вот он все убрал и дал мне возможность заново дышать.

Переворачиваюсь на другой бок и понимаю, что Даня рефлекторно прижимает меня к себе, даже не открывая глаза. Я же просто притягиваю его ладонь и прикасаюсь губами к пальцам.

Даня теплый и настоящий. И рядом с ним мне хочется быть лучше, чем я есть на самом деле.

Потому что он видит меня той, которой я сама хочу стать, но неудержимо боюсь.

========== Глава девятая, в которой все меняются ==========

POV Даниил

Я убираю стекло в квартире Этери. Она спит в спальне, куда я перенес ее полчаса назад. Этери спит, а я просто молча делаю то, что должен и стараюсь не думать, что чувствую сейчас. В первый раз в жизни я видел, как эта железная женщина плакала так сильно. И мое сердце, казалось, выпрыгивало из груди. Этери сильная. Самая сильная из всех, кого я знаю, но сегодня что-то сломалось. Она позволила себе стать слабой рядом со мной. И это меня изменило.