Эффект бабочки в СССР

— Ого-о-о-о! — Ирочка — стриженная под каре блондинка, про которую на двери понаписывали всякого, даже книксен сделала. — И маньяка он ловил? Вот оно как бывает — обещали к нам в Москву на семинар его затащить, а тут в Кабуле встретились…

— Так, даражэнькия вы мои… — хлопнул в ладоши Герилович. — Помните, как в сказке — напоить, накормить, в баньке попарить — а потом уже и…

— И спать уложить? — уточнила неугомонная Ира, стреляя на нас глазами.

— И разговоры разговаривать! — погрозил пальцем Казимир Стефанович, внезапно оказавшийся Казей.

— Мы с гостинцами! — опомнился я.

Тушенка, сгущенка, вяленая рыба, черный хлеб — совсем сухой, но тут его ценили в любом виде, сушеные яблоки и груши… Я был подготовленным парнем, мне вроде как разъяснили, что будут рады видеть специалисты, скучающие по дому. Еще в тему была бы селедка и сало, но если б я тащил всё это из Минска в Кабул, то привёз бы, скорее всего, ростки новой, зарождающейся цивилизации, а не вожделенные гостинцы из Союза.

— Ой, какие вы молодцы, мальчики! — тут же расцвели «русистки». — Идите в комнату, потом — помыться вам с дороги, наверное, надо. А мы пока на стол сообразим!

В комнате имелись две фанерные кровати, шкаф, стол, тумбочки, вентилятор, занавески, какая-то картина на стене…

— Еще бы печатную машинку — и совсем хорошо было бы! — проговорил я.

— Печатную машинку? — удивился Герилович. — На кой черт тебе… А-а-а-а! Так ты думаешь здесь обосноваться? Тебе кто больше понравился — Ирка или ВерОника?

— Тася, — ответил я. — Мне больше Тася понравилась.

— Какая еще Тася? — Казя склонил голову набок, как птица.

Я полез за кошельком и достал оттуда фотокарточку.

— Вот эта.

— Ого! Вот это царевна так царевна! Одобряю! Жена?

— Невеста.

— То есть ВерОнике ничего сегодня не светит? Видал, как она на тебя смотрела?

Мне казалось, что смотрела на меня как раз-таки Ирина. Ну, да и черт с ними обоими.

— Определенно — ВерОнике ничего не светит. Я намереваюсь со всей страстью и пылом выспаться на этой замечательной кровати, — заявил я.

— Хозяин — барин! — широко улыбнулся Герилович. — Надеюсь, спишь ты крепко! Потому что у меня совсем другие планы…

Плевать мне было на его другие планы. Спал я как убитый, даже Каневский ночью не приходил, за что я ему был особенно благодарен.

* * *

Глава 15, в которой Каневский всё-таки приходит

— Такие видеокассеты — формата VHS — были большой редкостью в Союзе начала восьмидесятых годов, — Каневский ходил взад и вперед по душному коридору, мешая мне дремать на стуле под кабинетом пресс-атташе советского посольства, и размахивал в воздухе черной пластмассовой видеокассетой. — А тем более редкой была запись, которую можно было просмотреть, используя дефицитный импортный видеомагнитофон — например, «Филипс». Или советский — «Электроника ВМ-12», но это только после 1982 года. Как известно, секса в СССР не было, и порнография отсутствовала как явление…

— Господи, Леонид Семёнович… Ну, причем тут порнография? И вообще — Афганистан не ваша епархия. Дайте поспать, ради всего святого!

— Неискушенные юные шурави из частей, размещенный в Кабуле, нередко приобретали кассеты с «клубничкой» у местных торговцев во время поездок в город, — не унимался Каневский, вглядываясь сурово мне прямо в лицо. — Точно так же поступил младший сержант Прохоров, уроженец города Владимир. Лавочник-нуристанец продал ему фильм, произведенный в Федеративной республике Германия, и обещал незабываемые минуты у экрана. Сторонник исмаилитских фанатиков знал, о чем говорил — внутри кассеты было спрятано взрывное устройство…

— Герман Викторович? Белозор? — меня потрясли за плечо.

— А? Что?! — вот ведь дурацкая белозоровская привычка — засыпать где ни попадя!

— В кабинет приглашают… — молодой человек в выглаженной рубашке смотрел на меня с пониманием.

Я встал, вытер рот ладонью, пригладил волосы, размял шею и виновато развел руками:

— Вы уж извините, разморило что-то…

— Да нормально всё, проходите — вас ждут.

Учитывая «вездеход» от Машерова и «одобрямсы» от местного Самого Главного Представителя конторы глубокого бурения, встреча с пресс-атташе была простой формальностью. И он это понимал, и я это понимал, а поэтому — мы побеседовали о творческих планах, вариантах приобретения в долгосрочную аренду печатной машинки и организации регулярной телефонной связи с редакцией «Комсомолки» — других вариантов оперативной передачи текстов на расстояние, кроме как надиктовать в трубку, не предвиделось. Может, у кого-то был доступ к телетайпу или еще каким местным технологиям — однако мне такое не полагалось. Мы выпили почти литр холодного «Боржоми», обсудили здешние слухи и байки и пообещали держать друг друга в курсе дел насущных.

— Прежде чем ввязаться в очередную авантюру — просто зайдите, позвоните, пришлите записку. Останавливать я вас не собираюсь, наслышан — гиблое это дело… — сказал этот приятный во всех отношениях человек. — Тем более — цензоров у вас хватает. Вы сейчас куда? К витебским десантникам? Давайте, я позвоню шоферу — он подвезет!