Эффект Достоевского. Детство и игровая зависимость

Участие в общественной жизни также позволяет ребенку сформировать устойчивые социальные связи с положительными ролевыми моделями – тренерами, учителями, наставниками и друзьями по команде. Эти социальные связи за пределами семьи крайне важны, поскольку таким образом можно скомпенсировать дурное влияние близких родственников и нехватку привязанности со стороны родителей. Таким образом, мы получаем еще одно подтверждение нашей теории, что игроками не рождаются, а становятся. Люди, на первый взгляд обладающие генетической предрасположенностью к игромании, не «наследуют» от родителей их зависимость, что объясняется – по меньшей мере частично – их участием в жизни местного сообщества.

Система ценностей и убеждений – это еще одна переменная, которая влияет на развитие игровой зависимости. Она формируется под воздействием близких. Чтобы убеждение закрепилось, его необходимо постоянно поддерживать. Ценности (и мнения, из которых они складываются) играют важную роль, потому что влияют на решения и действия. В данном случае они влияют на решение принять участие в потенциально опасном виде деятельности – то есть в игре – либо отказаться от этого. Данное наблюдение подтверждается результатами нашего исследования. Респонденты, выросшие в обществе, где азартные игры сурово порицаются, часто сохраняют свои убеждения и не играют, даже когда оказываются в другой среде, толерантно относящейся к игре. Вероятность, что такие люди сохранят верность определенным формам поведения (отказу от игры) еще выше, если они верят в социальные нормы, стоящие за этим поведением.

Стремление соответствовать ценностям, убеждениям и поведенческим паттернам, предписанным обществом, особенно характерно для подростков. Ширли и Ричард Джессоры выяснили, что участие подростков в игре в значительной степени определяется тем, какое отношение к азартным играм они видят вокруг себя, а также реакцией других людей [Jessor, Jessor 1973]. Важнейшую роль здесь играют родители и опекуны: именно под их воздействием у подростка вырабатывается то или иное мнение, на которое он будет опираться для принятия соответствующих решений. Если у ребенка или подростка игра ассоциируется с чем-то положительным, вероятность того, что он станет игроком или игроманом, повышается. Однако негативные ассоциации, напротив, снижают такую вероятность.

Среди наших респондентов формирование позитивных или негативных ассоциаций в основном было связано с отношением родителей к игре – а также с тем, были ли родители игроками. Родители-игроки формируют у ребенка мысль, что игра – это интересный вид досуга, способ легко заработать деньги и сбросить стресс. Таку ребенка вырабатывается толерантность к азартным играм, которую он сохраняет и во взрослой жизни. Для таких людей азартные игры были нормальной частью их детства, поэтому логично, что и во взрослом возрасте они не видят в этом ничего плохого.

Однако не все наши респонденты выросли в семьях, где играли оба родителя. Во многих случаях патологическим игроком был кто-то один – мать или отец, – причем второй родитель мог резко выступать против игры. В такой ситуации дети и подростки получают смешанный сигнал об отношении к игре, поэтому важно, что они извлекут из пережитого опыта и какое в итоге сформируют мнение. Однако формирование мнения – это неочевидный процесс. Многим родителям и опекунам не удается установить строгие правила относительно азартных игр, и в результате ребенок экспериментирует и формирует отношение к игре самостоятельно. Но даже в тех случаях, когда один из родителей запрещает игру, влияние родителя-игрока часто пересиливает. Мы обнаружили, что подростки охотно принимают модель родителя-игрока и в будущем у них тоже развивается игровая зависимость. Получается, что для многих наших участников неодобрения второго родителя было недостаточно.

И все же, хотя большинство респондентов следовали одному и тому же паттерну, в некоторых случаях наличие родителя-не-игрока предотвращало развитие игровой зависимости. Дети, которые сильнее идентифицировали себя с родителем-неигроком, обвиняли родителя-игрока в тех сложностях, с которыми сталкивалась семья. Кроме того, они сочувствовали родителю-неиг-року. Во взрослом возрасте эти респонденты не начали играть. Таким образом, иногда ребенок ориентируется на того родителя, который не является патологическим игроком, и это защищает его от передачи игровой зависимости. Однако ролевой моделью могут быть не только родители. Некоторые респонденты начали играть под влиянием друзей, хотя в их собственной семье никто не играл.