Эффект Достоевского. Детство и игровая зависимость

Как следует из упомянутого письма, Достоевский был убежден, что смог создать «систему», позволявшую ему постоянно выигрывать в рулетку (его любимую игру). В 1859 году он прочел статью, озаглавленную «Из записок игрока», на основе которой и создал свою «систему». Он решил не поддаваться жадности или страсти и каждый день уходить от стола с небольшим выигрышем. Однако, как и большинство игроманов, он постоянно нарушал собственные правила. Проигравшись вчистую, он справедливо корил себя и свою неспособность следовать правилу и прекращать игру сразу же после выигрыша.

Проблема с игроманией вернулась, когда Достоевский и Анна уехали в Европу. Летом 1867 года в Баден-Бадене он постоянно закладывал в ломбарде ее одежду и украшения, чтобы получить деньги для игры в рулетку. В конце концов он проиграл все деньги, какие у них были, и ему пришлось писать теще с просьбой выслать денег, чтобы он смог выкупить то, что заложил. В конце концов Анне пришлось отправиться вместе с ним, чтобы забрать их вещи [Lantz 2004].

Во многом Анна смотрела на проблему игры так же, как и ее муж[4]. В своих мемуарах она пишет, что ей сначала казалось странным, как человек, мужественно перенесший столько страданий, не может сопротивляться страсти к игре и не рисковать деньгами, которые были им так необходимы. Как отмечает Ланц, вскоре ее отношение изменилось. Она поняла, что игра была для ее мужа всепоглощающей страстью, которую он не мог ни контролировать, ни побороть.

И хотя во многих письмах к Анне Достоевский обещал, что никогда больше не сядет за игорный стол, в конце их пребывания в Европе он все же нарушил это обещание. Весной 1871 года он был в подавленном настроении: работа над новым романом «Бесы» продвигалась слишком медленно. Анна решила позволить мужу рискнуть и отдала ему половину их сбережений. По опыту она знала, что, как только Достоевский удовлетворит свой «игорный зуд», к нему вернется творческая сила [Lantz 2004: 157]. Как она и предполагала, Достоевский проиграл все до копейки, включая деньги, которые Анна выслала ему на дорогу домой.

Возможно, именно Анна Сниткина в своих дневниках и воспоминаниях первой смогла описать, как выглядит жизнь с человеком, страдающим от игровой зависимости. В записях, посвященных периоду с 1867 по 1871 год, регулярно встречаются упоминания страсти ее мужа к игре и проигранных им сумм. Анна постоянно предстает свидетелем, перед которым разворачивается трагедия. Например:

…у нас было теперь 50 золотых <…>, значит можно было надеяться прожить <…>. Я просила Федю исполнить мою просьбу, то есть не ходить сегодня на рулетку <…>. Но Федя просил у меня только пять золотых, чтобы попытать счастия; может быть, сегодня счастливый день, и удастся еще выиграть. Не дать денег не было возможности, и я дала и была уверена, что он непременно проиграет [Достоевская 1993: 130].

Можно ли сказать, что Анна, сама того не желая, «пособничала» его страсти к игре? О чем она думала, когда давала ему деньги, которые он просил? Она не могла отказать в этом своему мужу и попыталась убедить себя, что однажды ему может повезти – ведь он уже случайно выигрывал. Более того, она знала, что даже если он проиграет, то игра все равно поможет ему успокоиться, даст необходимые силы для работы над книгой. И, возможно, еще через несколько недель он снова отправится в казино, и если повезет, то компенсирует свой проигрыш. Обрадованный Достоевский отправился в Висбаден. Анна дала ему 120 талеров. Они договорились, что в случае проигрыша Анна вышлет ему денег на обратный билет. Достоевский провел в Висбадене неделю и, разумеется, все проиграл – или, как пишет об этом Анна, «игра на рулетке имела плачевный результат» [Достоевская 1987: 218].

Как пишет Иэн Хелфант, Анна постепенно смиряется с игровой зависимостью мужа и видит в ней результат пережитых травм и личных трагедий [Helfant 2003: 41]. Кроме того, она считает игроманию естественной и неотъемлемой частью его поэтического темперамента. Но в конце концов ему удается положить своей зависимости конец. В 1871 году Достоевский пишет Анне письмо, в котором просит у нее денег и клянется, что никогда больше не сядет играть. Он рассказывает, что видел страшный сон: ему приснился отец – «в таком ужасном виде, в каком он два раза только являлся мне в жизни, предрекая грозную беду, и два раза сновидение сбылось» [Достоевский 1972–1990, 29,1: 197]. Дальше он пишет: