Эффект Фостера (СИ)

Я вспомнила о том, что действительно расплакалась до его прихода и стала быстро вытирать глаза и щеки чистым краем подола своего платья.

– Нет. Я не плакса. – В тот день мне особо не хотелось, чтобы у Джефри появился очередной повод подразнить меня. Я испуганным взглядом изучала змею, которая чуть приподнявшись над его сжатым кулаком, вдруг стала кусать его за руку. Мне не хотелось показывать ему, насколько страшно мне смотреть на это существо, поэтому я просто сидела в углу денника, подтянув под себя ноги и не смея шевелиться.

– Тебе лучше отпустить ее, – сказала я, поражаясь тому, что он совсем не реагирует на укусы змеи. Он оторвал взгляд от моего лица и опустил его на змею, словно только что заметил ее в своей руке.

– Она заползла в конюшню. Посмотри, какой потрясающий рисунок, – сказал он, подходя ко мне ближе. Я мгновенно вскочила на ноги, выставляя вперед руку.

– Нет! Я и так хорошо ее вижу.

Джефри остановился и нахмурил свои светлые брови еще сильнее.

– Ты боишься змей, – утвердительно сказал он.

– Не боюсь, – отозвалась я, что было абсолютной ложью.

Он несколько секунду смотрел на меня, затем кивнул и вышел из денника, вернулся только через пару минут и без змеи.

Я опустилась на прежнее место, он, к моему удивлению, повторил за мной и сел рядом, мы не касались друг друга, однако своим плечом я чувствовала тепло исходившее от его плеча. Я заметила покраснения и следы от зубов змеи на его руке, из некоторых отверстий все еще шла кровь, и меня охватил ужас. Несколько дней назад мы изучали ядовитых змей, обитающих в нашей местности. Если верить моему учителю, то Джефри осталось не более двух часов жизни.

– Тебе нужно в больницу иначе ты умрешь, – взволнованно сказала я. На его лице отразилось недоумение. Я кивнула на его руку. – Яд опасен для человека.

Тогда я недоумевала, как человек вроде Джефри мог не знать этого, все знали.

– Она не ядовита, – пожал плечами он. – Это был обычный уж, их укус не страшен, если нет аллергии.

Я была удивлена тем, что Фостер так просто сел рядом со мной и стал разговаривать. Мы совсем не были друзьями.

– А у тебя нет аллергии? – поспешила спросить я.

На его губах показалась маленькая улыбка, которая полностью меня обескуражила.

– Нет. А у тебя?

– На арахис, – слишком быстро ответила я. В пять лет я прикончила кусок орехового торта за минуту. Моя кожа покраснела, а язык стал таким большим, что не закрывался рот. Родители отвезли меня в больницу. С тех пор я не ела орехи.

– Арахис, – задумчиво протянул он. – Значит, маленький орешек может тебя убить?

– Полагаю, что так.

Фостер взглянул на мое платье.

– Почему ты здесь?

– Потому что хочу, – вздернув нос, ответила я. Семья Фостеров была на похоронах в полном составе. Джефри тоже был, но почему-то вдруг оказался на конюшне.

– А ты почему здесь? – спросила я.

– Пошел за тобой, – слишком откровенно ответил он, а затем, смутившись, отвел взгляд. – Подумал, ты хочешь сбежать.

Фактически я и сбежала.

В тот день он был другим, более спокойным что ли, а может просто пожалел плачущую девочку, оставшуюся без мамы.

Из кармана я достала маленькую вещицу, и по привычке начала крутить ее в руках, чтобы успокоиться.

– Что это? – спросил он, указывая на серебристую цепочку с маленькой подвеской.

Я повернула голову, сталкиваясь с Джефри взглядом.

– Мой дедушка подарил эту подвеску маме в детстве. Она сказала, что эта вещица помогла ей полюбить лошадей, ведь после подарка она заинтересовалась настоящими лошадьми и начала тренироваться. Она подарила ее мне, когда я начала заниматься верховой ездой, – рассказала я.

– Можно посмотреть? – спросил он. Я удивленно вскинула брови, ведь он никогда не спрашивал разрешения, прежде чем что-то сделать.

Я сглотнула, разглядывая серебристую подвеску в виде лошади, вставшей на задние ноги, она была литой, без единого камушка, но такой красивой. Я вложила ее в руки Джефри, и он с интересом стал разглядывать ее.

– Оставь себе, – сказала я. – Благодаря ей мама полюбила лошадей, вдруг она поможет тебе полюбить меня. – Тогда я не имела в виду настоящую «взрослую» любовь, мне просто хотелось, чтобы Джефри стал относиться ко мне лучше.

Но мне стоило понять еще тогда, в моменты, когда Джефри добрый, когда он улыбается и когда смотрит на меня этим я-ангелок взглядом, значит, он приготовил для меня что-то действительно отвратительное и травмирующее. И после моих слов о любви он переменился в лице, его взгляд потемнел, а с губ слетело подобие улыбки. Он встал, сунул мой подарок с карман брюк и направился к выходу.

– Это предположение такое же тупое, как и этот подарок. Но спасибо, выброшу его по дороге домой, – не оборачиваясь, бросил он.

Теперь в этом деннике жила Герцогиня, но я по-прежнему часто забредала к ней, садилась на настил из чистого сена и просто думала. Я бы сделала так и в день, когда Рейджи взбесился и едва не затоптал меня под своими копытами, но мне помешала Отэм.