Эффект Лазаря

Я находилась в гостиной, когда туда забежала Соня с револьвером Бориса и хотела стреляться, но, увидев меня, направила револьвер в мою сторону. Я словно окаменела от ужаса. Соня была явно не в себе и вряд ли понимала, что делает, она бы выстрелила, если б в тот момент не появилась Юлия. Она бросилась отнимать у нее револьвер, а Соня отступила, наткнулась на диван, и обе они рухнули на пол. Одновременно с выстрелом вбежал Борис. Юля встала, в руках у нее был револьвер, Соня осталась лежать, на груди у нее расплывалось красное пятно. Борис выхватил у Юлии револьвер и толкнул ее ко мне. А дальше набежали домочадцы и увидели Бориса с револьвером и распростертую у его ног Соню. Борис сказал: «Соня пыталась застрелиться, а я отнимал револьвер и случайно нажал курок». Вся эта сцена от начала до конца свершилась мгновенно, в какие-то минуты.

Мама была невменяема, в тот же вечер она объявила мне, что я ей не дочь, выдала деньги и велела убираться из дома и никогда сюда не возвращаться. Бориса я больше не видела, с материнским проклятием уехала в Ярославль к троюродной тетке и там родила мертвого ребенка. А Борис был арестован и осужден на двенадцать лет каторги за убийство без обдуманного заранее намерения. Насколько я знаю, на суде он не пытался оправдаться и отказался подать кассационную жалобу. Похоронив мертворожденное дитя, я отправилась вслед за ним. Добиралась пароходом, на лошадях, снова на пароходе, с уголовными. Верстовые столбы, непроходимые дороги, свинцовая вода, завывающий ветер. Это несносно, мучительно, нестерпимо. В Николаевске занемогла и около месяца валялась в избе у приютившей меня поденщицы.

Бориса я нашла в лазарете со скоротечной чахоткой. Представьте грязный барак со множеством коек, стоны, крики, отборная брань. Борис у окна, за холщевой занавеской, и кормят его щедрее, чем других, но не потому, что он из интеллигентов. Их здесь достаточно, есть даже баронесса. Просто младший врач, человек со своей раной души, оказался родом из Петербурга, и отец его был когда-то знаком с Борисом. Я не спрашивала, почему Борис не защищался на суде и не облегчил себе наказание, ведь все знали, что убийство нечаянное, без умысла. Если считать, что он хотел отвести подозрение от Юлии, то сделал он это сразу, там, в гостиной, когда забрал револьвер и оттолкнул от Сони. И все равно он мог оправдаться, только я почти уверена, что он сам выбрал себе возмездие, сам себя казнил.