Лучше использовать прошлое, чтобы понять значение своей жизни, рассматривать воспоминания как нечто ценное, а не напоминание о невозвратном.
Когда Поллианна лежит парализованная в кровати и говорит: «Я счастлива, что когда-то могла ходить», – ситуация кажется неправдоподобной, поллианнской в плохом смысле слова. Но ее базовая стратегия верна. Именно ее использует более правдоподобный персонаж в конце фильма «Касабланка». Прощаясь с Ингрид Бергман на взлетной полосе, Хамфри Богарт раздумывает не над тем, что он потерял, а над тем, что осталось и не исчезнет. «У нас всегда будет Париж», – говорит он, и он прав.
Глава 9. Кризис кризиса
Неважно, поглощаете вы плохие новости сегодняшнего дня или раздумываете над будущим человечества, мы предлагаем начать с трех предположений.
1. Всегда будет казаться, что мир в кризисе.
2. Кризис не так плох, как кажется.
3. Решение может все только ухудшить.
Очевидно, что есть настоящие проблемы, которые надо решить. Но мы уверены: самая большая проблема, самое крупное препятствие на пути к свободе и процветанию – эксплуатация негативного уклона торговцами кризисом. Это худшее социальное последствие эффекта негативности. Постоянно подпитывая страх, пророки гибели сильно искажают взгляд общества на настоящее и будущее.
Преувеличивая небольшие или выдуманные угрозы, чтобы вызвать панический ответ, они создают больше проблем, чем решают.
В результате получается так называемый Кризис кризиса. Но мы не пытаемся вас запугать и заставить думать, что это новейшая угроза выживанию человечества. Современный шквал негатива особенно мощен и быстр из-за недремлющих паникеров на экранах. Но люди давно поддаются торговцами кризисом. В 1918 году, задолго до кабельных новостей и интернета, Г. Л. Менкен описал общественный дискурс, как «битву безумия», и умело диагностировал фундаментальную проблему политики и государственного управления. «Цель реальной политики, – писал Менкен, – заключается в запугивании населения (так оно желает, чтобы его отвели в безопасное место) через угрозы бесконечными потоками чудовищ, в основном выдуманных».
Чудовища меняются в зависимости от идеологии, но политики везде используют один и тот же базовый когнитивный уклон. Предупреждают ли они о террористах, иммигрантах, новых технологиях или экологических катастрофах, все сходятся в одном: мир катится к чертям из-за невиданной ранее угрозы. Они стремятся вернуть славу прошлого, когда граждане были добродетельными, нация великой, а Земля девственной. Их мрачное видение угасающего мира работает на уровне интуиции, потому что мы остро реагируем на современный негатив (обыкновенная сила плохого), но применяем другой фильтр, глядя на историю. Как упоминалось в 8 главе, мы смотрим на свое прошлое через розовые очки и также оглядываемся на остальной мир. Нас обманывает эффект, называемый Кэри Морвидж «эффектом магазина пластинок»: память, как магазин грампластинок, где хранится огромное разнообразие современных песен, но из прошлого предлагают только величайшие хиты.