Эффект предвидения

Глаза посмотрели осмысленно, бледные синие губы улыбнулись.

Глава 5

Булатовича разбудил шум льющейся воды. «Машка стирку перед работой затеяла», – подумал он, улыбнулся, растроганный хозяйственным пылом жены, и перевернулся на другой бок, намереваясь еще поспать. Но тут же вскочил, сообразив, что никакая это не жена, никакая не стирка, потому как Машка вместе с дочкой Сашкой неделю уж живут в доме отдыха «Чистые камешки», что вчера он так и не выбрался к ним, а это грозит серьезными семейными разборками, и что утренние потоки воды означать могут только одно: он опять затопил соседей.

Алексей бросился в ванную. Так и есть! Из незакрытых кранов хлестала мощная струя, переполненная ванна выплескивала излишества на пол. Воды было по щиколотку. Вытертый бордовый половичок мерно покачивался на волнах катастрофы.

Обругав себя последними словами, Алексей заметался по квартире в поисках тряпки, но когда забежал на кухню, понял, что размеры бедствия просто огромны: краны и здесь были вывернуты до отказа, грязная посуда в раковине перекрыла сток.

И тогда он вспомнил. Как вчера, после всех скорбей и несчастий, просыпавшихся на его бедную ментовскую голову, он взял в магазине бутылку водки и распил ее на кухне в полном одиночестве. На середине бутылки он вдруг устыдился своего малодушия и решил себе в наказание хоть посуду, скопившуюся за неделю, вымыть, ну хоть что-нибудь сделать, хоть чем-нибудь искупить свою вину. Но воду почему-то отключили – наверное, опять у кого-то в их на ладан дышащем, старом доме прорвало трубы. И краны, видимо, закрутить забыл.

Выключив воду, Алексей бросился в комнату, сорвал с дивана плед, схватил одеяло с кровати. Плед расстелил на полу кухни, одеяло бросил в ванной, притоптал ногами, чтобы скорее впиталась вода. На глаза ему попался совок. «Вычерпать надо, как из прохудившейся лодки», – пронеслось в голове. Но вместо того чтобы тут же приняться за дело, он растерянно замер, не зная, с чего начать: с ванной или с кухни?

В дверь зазвонили, надрывно, истерически. Ну понятно – делегация снизу, просочилась-таки вода на третий. Если Танька или Олег пришли разбираться, еще куда ни шло, а вот если баба Зина примчалась, лучше сразу повеситься. Алексей в тоске посмотрел на разбухающее на глазах одеяло во вздувшемся пузырем, посеревшем от ужаса пододеяльнике и поплелся открывать. Конечно, это была баба Зина.

– Алексей! Ну сколько можно?! Третий раз заливаете, – запричитала она с порога и затрясла кулаком. – Совсем ополоумели вы тут, что ли? Мы в суд подадим. Ты что думаешь, если в органах работаешь, на тебя управу не найти? Мы кухню неделю назад побелили, и что? Опять прикажешь ремонт делать? Сейчас же комиссию из жэка вызову, и пускай они с вами разбираются. Выселять таких надо.

– Простите, пожалуйста, – пробормотал Булатович и попятился в прихожую, виновато делая пригласительный жест. – Проходите. Я вам заплачу. Сколько?

– Сколько! Четыреста. – Зинаида вдруг успокоилась, перестала голосить и ехидно заулыбалась. – Четыреста, на меньшее я не согласна. Ты спустись, спустись к нам, посмотри, что натворил. Вот комиссию вызову, меньше не насчитают.

– Четыреста – это много. У меня и нет сейчас столько, зарплата через три дня, если выплатят вовремя. Давайте сойдемся на двух сотнях.

– Я тебе тут не на рынке. Торгуется он! Нет денег, давай сейчас двести, в зарплату отдашь остальные.

Черт с ней, все равно не отцепится. Алексей протянул Зинаиде деньги, и она наконец ушла.

Соседка ушла, а водная катастрофа осталась, и следовало как можно скорее с ней справиться. На это ушло с полчаса, да еще на то, чтобы прополоскать и развесить так невежливо примененные не по назначению плед, одеяло и пододеяльник, понадобилось времени немало. Когда все было закончено, часы показывали восемь.

Ну что ж, можно позвонить уже в больницу, не рано. Хорошо бы как можно быстрее встретиться с Ириной. Ранение у нее оказалось неопасным, как сказал врач «Скорой помощи», которую вчера он вызвал, и пообещал, что к утру, скорее всего, она будет вполне в состоянии беседовать.

Алексей набрал номер больницы. Официальный вежливый голос заверил его, что самочувствие больной Ирины Самсоновой нормальное, температура тридцать семь и два, кровотечения нет, давление… пульс… дыхание… и прочая, прочая, хоть до космонавтских слегка недотягивает, но для встречи с представителем закона сойдет.

«Вот и ладненько», – обрадовался Булатович и пошел собираться. К предстоящей встрече следовало подготовиться. Впрочем, это уже и неважно, подготовится он или нет, вероятно, ему даже вопросов почти не придется задавать, Ирина сама все расскажет. Теперь-то она не станет покрывать эту сумасшедшую Соболеву, после того, как та ее чуть на тот свет не отправила.

А интересно, почему все-таки не отправила? В последний момент рука дрогнула: убивать близкого человека – это совсем не то, что чужую старуху или чужую медсестру – или Ирине просто повезло? Скорее всего, повезло, так и врач «Скорой» склонен был думать.