Эффект присутствия

К концу обеда Саша взбодрился, кривая его настроения резко взлетела вверх. Появилось озорное желание активного действия.

Намек старпома заказать ещё по стольничку Кораблёв решительно отмёл, попросив принести кофе и счёт. В город он въехал в задорном расположении духа. Когда ползли в густом потоке машин по проспекту, Валера повернул к новоявленному начальнику раскрасневшуюся от выпитого и жаркой печки физиономию.

— Куда дальше, Михалыч? В прокуратуру или сразу в «Ладу»?

На девятнадцать часов в кафе «Лада» коллективом прокуратуры был заказан праздничный банкет.

— Меня в милицию отвези, потом Евгеньича на праздник закинешь, — распорядился Саша, удивляясь, как легко он отказывается от искуса продолжить приятный, культурный и, что самое главное, заслуженный отдых.

Игнорировать требование прокурора об организации работы по убийству в первый день пребывания на новой должности было для Кораблёва неприемлемым.

Правда, ему пришлось еще поотбиваться от доставаний прилипчивого Говорова, который принялся агитировать друга забить болт на убийство и катить в кабак.

— Без тебя там не обойдутся разве? Такой день, такое событие! А коллектив как без руководителей будет праздновать? Кто тост первый скажет, а, Михалыч? Ну большой человек — ладно, в губернии остался с областниками плясать, он временщик, ему на коллектив с высокой колокольни наплевать. А ты же наш, острожский! Патриот! В такой день от коллектива откалываться нельзя!

Говоров мёртвого мог уболтать, но Саша был живее всех живых. Посмеиваясь над доводами приятеля, каждый последующий из которых был проникновеннее предыдущего, он пообещал по-быстрому разрулить в милиции и приехать в «Ладу». Старпом успокоился, лишь взяв с Кораблёва клятвенное заверение, что тот Борисом Моисеевым будет, если обманет.

— Валера, машину ставь в гараж, — стерев с лица улыбку, сказал Саша водителю. — Без вариантов.

Услышав в голосе Кораблёва новые, металлические интонации, Щукин серьёзно ответил, что поступить иначе он и не помышлял.

Валера доставил заместителя прокурора во двор УВД. Усатый старшина, постоянно дежуривший на КПП, признал чёрную прокурорскую «Волгу» издалека. Зажав под мышкой автомат, он навалился могучим плечом на ворота, электропривод которых хронически не работал, и с усилием откатил их, освобождая проезд.

Захватив неразлучный «дипломат», Саша покинул жаркий салон автомобиля. В зданиях острожской милиции, выстроенных в разные периоды социализма и в результате образовавших единый достаточно уродливый архитектурный ансамбль, большинство окон чернело. Официальный рабочий день закончился почти час назад. По тем проемам, в которых электрический свет горел, знающий человек мог безошибочно определить, по какой линии идет сверхурочная работа. Справа, в торце старого, довоенной постройки здания, на втором этаже светились два квадратных окна убойного отдела. У крайнего на секунду показалась большая ссутуленная фигура Петрушина, который толкнул наружу форточку, рискованно повисшую на одной петле. Голубоватый холодный неон освещал угловое окошко кабинета Птицына. В освещенном проёме окна третьего этажа нового здания, возведенного в середине восьмидесятых годов, маячил, как на сцене, силуэт начальника уголовного розыска Борзова. Окна рубоповских кабинетов выходили на улицу Ворошилова, но и не видя их в данный момент, Кораблёв мог побиться об заклад, что они сияют, как иллюминаторы «Поллариса» перед стартом.

Саша направился к исполняющему обязанности начальника криминальной милиции. Мучившие Кораблёва комплексы по поводу несправедливо привлечённого к уголовной ответственности оперуполномоченного Рязанцева остались в прошлом. К тому же Саша, после сегодняшних треволнений подогретый водочкой, находился в экзальтированном состоянии и не был расположен к самокопанию.

Вадим Львович поднялся навстречу входившему в его кабинет Кораблёву, растянул рот в гуттаперчевой улыбке. Глаза подполковника при этом оставались потухшими. Впрочем, перевозбуждённый Саша мимике Птицына не придал значения.

— Вот гады, даже профессиональный праздник не дадут прокуратуре отметить, — дробненько закашлявшись в деланном смешке, и.о. начальника криминальной пожимал гостю руку, одновременно беря его под локоть. — Поздравляю, Александр Михайлович. Я с утра звонил и тебе и прокурору, не дозвонился.

— Да мы улетели ни свет ни заря в область.

— Как прошло всё?

— Как обычно, затянуто и официозно, — Кораблёва подмывало сообщить о своем повышении, но он таки сдержался, самореклама показалась ему несолидным мальчишеством.

— Раздевайся, — подполковник открыл дверцу мебельной стенки.

Саша стряхнул с плеч дубленку, пристроил ее на вешалке, аккуратно положил на полку норковую шапку. Причесавшись перед зеркалом, шагнул к столу.

— Удачно ты приехал, мы в семь часов решили собраться, обсудить ситуацию. Или сначала чайку горяченького с дороги попьёшь? — Вадим Львович в процессе общения постепенно оживал.

Кораблёв взглянул на часы.

— Не успеем, две минуты восьмого.

— Подождут, — поморщившись, отмахнулся Птицын.